Наследники Раскола

— Давай я попрошу за тебя! Она согласится! Она мне доверяет! — торопливо заговорила Марта. Ей очень хотелось сделать для Пьера что-то такое, чего не могут другие, чтобы он поверил в ее исключительность.

Девушка собралась еще что-то сказать, но в парке послышались голоса. Молодые люди шарахнулись за куст боярышника и замерли в пожухшей листве. Скоро уже можно было разобрать слова.

— Диана, — говорил Экебот. — Не будем откладывать отъезд. Возьми только самое необходимое. На месте мы закажем и самые красивые платья, и самые дорогие украшения. Ты знаешь, я очень богат…

Марта заерзала.

— Что это? — спросил профессионально мнительный командир.

— Ночью кошки охотятся в саду, — безразлично ответила Диана и продолжила. — Знаете, мне как-то страшно срываться с места. И потом, что я скажу своим…

— Скажешь, что выходишь замуж.

Звуки, донесшиеся до слуха Марты и Пьера, говорили о долгом поцелуе. Потом шаги стали удаляться. Подождав еще минут пятнадцать, Марта и Пьер поднялись. У Марты было ужасное настроение. Просто бешеное. Она быстро простилась с Пьером и, запершись в своей комнатке, проплакала всю ночь.

27.

Утром княжна попросила леди Говиру написать рекомендательное письмо. Воспитательница согласилась, но сочла своим долгом высказаться:

— Пьер — эгоист. Он все делает только для себя. Думает, что титул сделает его большим и значительным.

Княжна ничего не ответила и пошла с письмом к себе. В комнате ее уже ждала Диана:

— Я уезжаю!

Марта не знала, что сказать, и просто спросила:

— Когда?

— После завтрака!

И вот снова настала пора прощаться. Опять слова и жесты бесполезны, но все сказали глаза. Да, Диана немного тревожилась за свое будущее, но надеялась, что все будет прекрасно. Марта, Эльза, Николетта и Джулия долго махали вслед удаляющемуся отряду. И на душе у них было совсем не так, как тогда, когда они прощались с Настеной. Стараясь не смотреть друг на друга, девушки разошлись по комнатам.

28.

Вечером Пьер пришел к Марте. Она отдала ему рекомендательное письмо и махнула рукой в ответ — мол, это было не сложно. Княжна уселась за мольберт. Однако работа, по-прежнему, не клеилась.

Рисуя простым карандашом и почти тут же стирая ластиком, Марта представляла сцену безумства графа де Кресса. Она видела глаза маленького мальчика из-под ладоней няни, закрывающей его лицо, и пыталась воспроизвести это выражение на портрете молодого человека.

Ничего не получалось. Сеанс подошел к концу. Пьер поднялся. Марта грустно улыбнулась ему.

— Я, — начал молодой человек и запнулся, — я хочу сказать тебе…

Пьер шагнул к ней. Шаг. И улыбка Марты стала еще нежнее. Еще один. И в лице княжны появился вопрос. Еще одно стремительное продвижение в ее сторону, и в глазах девушки мелькнула тревога. Пьер судорожно обнял ее и поцеловал в губы. Но сейчас это было почему-то совсем не так, как в башне… Влажные жадные губы… Бр-р-р…

Марта резко отшатнулась, но лишь сильнее прижалась к его рукам. Под шерстяной тканью платья молодой человек остро ощутил юное, пульсирующее жизнью тело. Его пальцы скользнули вверх, и девушка почувствовала, как они борются с застежками ее платья. Ничего не объясняя, княжна с силой выдралась из объятий и стала пятиться к двери.

Лицо Пьера было жестким. Он быстро двигался за ней. Но княжна первая достигла порога. Она выскочила из мастерской и захлопнула за собой дверь.

Молодые люди сидели в разных комнатах, прислонившись к одной двери. А потом успокоившись Марта отперла засов. Пьер, не глядя, поклонился и вышел.

29.

Девушка снова пошла в мастерскую и уселась за мольберт. Теперь она точно знала, что и как рисовать. Одной четкой линией вывела художница контур лица, придавший мгновенную направленность всему облику. В возникшем образе чувствовались напор и решительность действовать незамедлительно.

Уже несколько свечей погасло, но, несмотря на полутьму, Марта безошибочно выбирала нужные мелки. Аккуратно накладывая штрих за штрихом, она мягко растирала их мизинцем. Так художница добивалась нужного эффекта — полупрозрачности и легкости. В ряде мест она отказалась от этого приема и сохранила неровную фактуру тонированного листа.

Светало. Утром Пьер уезжал на Турнир. Внизу уже раздавались голоса. Марта не успевала завершить фон. Приходилось оставлять без штриховки места по краю листа. Во дворе зацокали копыта. Работу обязательно нужно было передать до отъезда… Княжна принялась судорожно откалывать кнопки. Одна из них слишком глубоко вошла в планшет. Марта пыталась поддеть ее ногтем. Безрезультатно. Обернулась в поисках ножа или стека. Ничего. Она явственно услышала, как Пьер произнес ее имя.

Сорвав картину с оставшейся кнопки и оторвав крошечный кусочек бумаги, девушка помчалась вниз. Только бы успеть. Ступеньки! Ступеньки!! Ступеньки!!! Просвет двери. Еще секунда, и Марта замерла как вкопанная. Юный Дэвид Джомрок смотрел на нее и улыбался.

— Пьер… — прошептала Марта. — Пьер…

30.

Из записок княжны Марты: