Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

Сакрум перевёл глаза на пленницу. Как только она встретилась с ним взглядом, в ней загорелся огонь. Разлился горячей вязкой волной, от сердца во все части тела. Атанаис словно встречала его раньше. Будто старый знакомый стоял перед нею. Или кто-то родной?.. И встреча эта показалась приятной, долгожданной. Словно уши заложило давлением, и нежный туман окутал разум.

Сакрум пристально глядел Атанаис в глаза. Затем подошёл, достал огромный нож, и девушка успела лишь дёрнуться. Мужчина дёрнул её к себе и одним движением разрезал толстые верёвки на запястьях. Обрывки упали на землю.

Он с усмешкой поглядел пленнице в глаза и вопросил угрожающим басом, обращаясь к своим братьям:

— Это её вы назвали ведьмой?

Шамширцы из отряда кивнули.

— Как тебя зовут?

— Атанаис, — ясным голосом ответила она.

— Да, — на лице Сакрума появилась хитрая улыбка. — Голос колдовской. Братья сказали, ты хорошо поёшь.

— Твои Братья запрещали мне говорить, не то что петь, — спокойно ответила девушка, покорно опуская глаза.

— Но кабрийцев ты сожгла.

— Я не сама сожгла их. Один из них напился, уснул у костра и перекатился в огонь. А твои Братья нарекли меня ведьмой незаслуженно.

— Если мои Братья запрещали тебе говорить, они испугались тебя до смерти, — хмыкнул тот, свысока глядя на неё, продолжая с хитрой улыбкой рассматривать её лицо. — Слышал, ты закончила Орн и называешь себя целителем?

— Я и есть целитель.

— Останешься здесь, поможешь нашему лекарю Аамону. Жёны моих Братьев не хотят лечить свои женские недомогания у мужчины.

— Почему бы вам просто не отпустить меня домой?

Шамширцы начали взволнованно переминаться с ноги на ногу, ожидая реакции Сакрума. Тот лишь вкрадчиво обронил:

— В Орн? Я не могу никого послать проводить тебя туда. А одна ты наверняка погибнешь — снова поймают кабрийцы или дезертиры. В той стороне теперь война, и в этих лесах много мерзавцев. В одиночку ты не найдешь дорогу и заблудишься. Мы идём дальше на северо-запад, а Орн на юго-востоке. В ближайшие месяцы я не намерен возвращаться в Архей. Тебя нашли мои Братья, ты в моём лагере, теперь я несу за тебя ответственность. Радуйся, с незваными гостями я обычно поступаю иначе. Попал к нам один такой две недели назад. Теперь не знает, как ему залечить свои раны.

Атанаис не стала спорить или умолять. Понимала, что бесполезно. Лучше она затаится, оценит обстановку, всё разведает. Разыграет смирение и готовность подчиняться. Мужчины это любят. Думают, что понукают красивой женщиной, а на деле красивая женщина управляет их волей, осторожно поворачивает их голову то в одну, то в другую сторону. Матушка тоже пользовалась этим оружием, но реже: слишком взрывной характер. Атанаис не представляла, удастся ли ей обмануть бдительность шамширцев, но она попытается.

— Увезти, — коротко приказал Сакрум своим Младшим Братьям. — Принесите ей еду, одежду, пусть умоется. Не трогать. Если кто-то пожелает протянуть к ней свои руки, — стальные глаза Старшего Брата обратились к шамширцу, щупавшему её, — его руки я оставлю здесь. Волки сожрут. Если барышня соблаговолит бежать, я отдам барышню всем своим Младшим Братьям. Послушаем, также красиво певица умеет кричать, как и петь?..

Атанаис повели через весь лагерь. Шамширцы глазели на неё, как на диковинку. Некоторые враждебно, другие с любопытством. Её статная фигура, царственная походка, непроницаемое выражение красивого лица — всё в ней было удивительно и чуждо.

Они остановились на берегу ручья и стали ждать. Атанаис увидела группу палаток, раскинувшихся поодаль от остальных. Слышались женские голоса и смех, детский плач. Через несколько минут к ним подошла худая жилистая немолодая женщина в косынке, длинной рубахе и штанах. Тёмные волосы серебрились от седых нитей, карие глаза глядели жёстко и пристально.

— Махла, — заговорил один из шамширцев. — Отвечаешь головой за чужачку. Приказ Сакрума. Помыть, одеть, накормить. Позже за ней придут и отведут к Аамону.

Женщина холодно оглядела Атанаис, прищурилась, вздохнула и кивнула. Она была недовольна, но перечить соратникам повелителя не посмела.

— Идём, — коротко бросила она, взяла чужачку за локоть и повела.

В этой части лагеря не оказалось мужчин, только женщины разных возрастов и дети. И, вероятно, мужчинам запрещалось заходить сюда. Шамширки стирали, грели воду на кострах, умывались, штопали одежду, чистили кожаные изделия. Здесь же и готовили. Кормили маленьких детей.

Увидев Махлу, ведущую пленницу, они оторвались от своих дел и начали наблюдать.

— Нечего тут смотреть! — гаркнула строгая Махла. — Работайте!

У одной из палаток на окраине они остановились. Женщины дали Атанаис кусок мыла и старое посеревшее, но чистое полотенце. Девушка начала нерешительно раздеваться у костра.

— Пошустрее, — скомандовала Махла. — Братья сюда не заходят. Запрещено. Здесь их вдовы, жёны и сёстры проводят день. Кроме нас, тебя тут никто не увидит. Вода нагрелась.