Наследники Слизерина (СИ)

Но ничего не есть и не пить в этот вечер она тоже не могла, это сразу бы бросилось в глаза и вызвало подозрения. Оставалось надеяться, что порядочность не позволит профессору проделать такой трюк. Хотя в том, что Дамблдор порядочен, Белла до конца уверена не была. Да и чего можно ожидать от того, кто предал волшебников и защищает грязнокровок? Она утешала себя лишь тем, что директор не успеет найти сыворотку правды так быстро и в таком количестве, чтобы напоить несколько сот человек.

Эта мысль Беллу слегка успокоила, но тревога по-прежнему сохранялась и то и дело прокрадывалась в мысли. Девушка уже не понимала, где обоснованные опасения, а где паранойя. Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы сутки пролетели мгновенно, и она оказалась за пределами Хогвартса, где можно будет чувствовать себя в безопасности и, в самом крайнем случае, имеются широкие возможности для побега.

Когда Дамблдор появился, она уже еле сдерживалась от того, чтобы не начать нервно заламывать руки. Приветствуя профессора, ученики немедленно встали. Директор подошел к своему креслу за преподавательским столом и, сделав всем знак садиться, сам остался стоять, видимо, желая говорить речь.

Вид у Дамблдора был очень уставший, а в глазах читалась глубочайшая грусть. Некоторое время он выдержал паузу, казалось, находясь мыслями еще где-то далеко, затем, наконец, поднял взгляд и, окинув им собравшихся, заговорил.

— Сегодня погибли два человека, — скорбно сообщил он и, сделав еще одну внушительную паузу, продолжил, — не вижу смысла скрывать от вас подробности этого чудовищного события. Все равно вы узнаете о нем из завтрашних газет и, скорее всего, в очень искаженном виде. Сегодня здесь, на территории Хогвартса, были зверски убиты двое ваших друзей.

— И вовсе не зверски! — вдруг возмущенно прошептал Крауч, обратив на себя внимание рядом сидящих.

Рудольфус попытался изничтожить его взглядом.

— Очень даже зверски! — вне себя зашипела Белла. — Я видела трупы! Можешь мне поверить!

— Как, видела? — искренне удивился Крауч, вероятно, решив, что подруга хочет сознаться.

— Мне Макгонагалл показывала! Барти, включи мозги!

До Крауча вдруг дошел смысл происходящего, и то, что своими подозрительными замечаниями он привлек к себе ненужное внимание. Он тут же заткнулся и опустил глаза.

А Дамблдор, тем временем, продолжал свою невеселую речь.

— Студентка Гриффиндора Маландра Аллен и студент Когтеврана Роберт Нерд, — огласил он список погибших.

Никакого шока это известие не произвело. Стараниям Кристины Феллини имена жертв были известны всем. Тем не менее, ученики Гриффиндора и Когтеврана, как по команде, скорбно опустили головы.

На Беллу вдруг накатил приступ злобы. Было бы кого жалеть! У Маландры, конечно, числилось много сторонников и почитателей, но ведь и тех, кто ненавидел ее, тоже было немало! Да и зануда Нерд вряд ли вызывал у кого-то особую любовь. Ну к чему весь этот театр?

За столом Слизерина никто не шелохнулся. Все сидели прямо, как ни в чем не бывало.

«Интересно, сколькие из присутствующих здесь людей в тайне одобряют содеянное?» — вдруг желчно подумала Белла.

— Убийцам удалось скрыться, и мы пока не знаем, кто совершил это редкое по своей подлости преступление…

Белла испытала противоречивые чувства. С одной стороны, Дамблдор не знал, кто убийцы, и это просто камень с души, с другой — ее напугало то, что он так уверенно отозвался о них во множественном числе.

— В любом случае, — продолжал Дамблдор, и его изможденный голос вдруг обрел неожиданную твердость. — Эти люди горько раскаются в своем поступке. Возможно, не сразу. Возможно, не один год пройдет, прежде чем они поймут, что сегодня совершили то, что навсегда их изменило, раскололо их жизнь на две части: на «до» преступления и «после». Ведь они не просто погубили невинные души своих жертв — вместе с ними они погубили и собственные. Все их существование теперь будет отравлено этим фактом. Что бы они не делали, как бы не сложилась их судьба в дальнейшем, им уже никогда не очиститься от крови невинных людей. Утраченную жизнь невозможно вернуть, а совесть убийцы невозможно успокоить.

Белла похолодела. Дамблдор говорил так, точно полагал, что преступники его слышат. Значит, он подозревает, что это ученики, и надеется, что его слова заставят их себя выдать. Ну уж нет! Что за дешевый трюк? Никакое красноречие не вынудит ее пойти и во всем сознаться. Свою душу погубили! Пф-ф! Совестью пугают только маленьких детей!

Правда, она не учла того факта, что впечатлительные личности среди присутствующих все же были. У Рабастана на лице изобразилась такая мука, точно ему отрубили конечность. Рудольфус еле заметно толкал его локтем в бок, пытаясь призвать к порядку, но так ничего и не добился. А Крауч пялился в пустую тарелку и, кажется, вообще, боялся поднять взгляд.