Наследники Слизерина (СИ)

— Попытаться сохранить лицо! Не вести себя, как проигравшая! Посмотри на тетю! Она продолжает жить, как ни в чем не бывало! И уже никто почти о ней не сплетничает!

— Я, что, виновата, что не такая как Вальбурга! — взвилась мама. — Я не могу столько вынести!

— А я могу?!! — закричала Беллатриса не своим голосом. — Знаешь что?

Она приблизилась к матери на расстояние трех футов, и выражение ее лица было пугающим.

— Если ты не возьмешь себя в руки, я тоже сбегу! И Цисси заберу с собой! Мы больше не останемся в этом сумасшедшем доме!

— В сумасшедшем доме? — задохнулась мама. — Это я-то сумасшедшая?!

— Ну не я же! — огрызнулась Белла, впервые в жизни потеряв всякое родительское уважение.

— Да куда ты убежишь? — издевательски поинтересовалась мама. — К Лестрейнджам? Они приличные люди, ни за что не станут тебя укрывать!

— А вот тоже найду себе какого-нибудь магла и выйду за него замуж! — глаза Беллатрисы безумно засверкали. — Раз уж мы все равно больше никогда не сможем посмотреть людям в глаза, то что я теряю?

— Немедленно прекрати! — испуганно воскликнула мать, одним резвым движением вскакивая с постели. — Еще не все потеряно!

— Правда? — издевательски переспросила Белла. — А по твоим собственным словам, хуже позора быть не может, и наш род уже обречен. Так не все ли равно, что будет со мной теперь?

— Не смей так говорить! — в ужасе проговорила мама. — Я запрещаю тебе даже произносить такие вещи! Только на вас с Цисси я и надеюсь! Вы будете достойными потомками Блэков!

— Как мы будем достойными потомками Блэков, если ты даже не хочешь выйти в свет и оправдаться? Какая уважающая себя чистокровная семья возьмет нас замуж?!

У мамы глаза забегали, а губы задергались в попытке возразить, но нужные слова не находились.

— Ничего такого не будет! — наконец выговорила она. — Никто не посмеет воротить нос от Блэков! Что бы ни случилось, едва ли в Британии найдется еще один волшебный род равный нам по статусу!

Далее она громко и гордо фыркнула, схватила со стула свой халат, быстро накинула его поверх ночной рубашки и твердым решительным шагом покинула спальню. С той самой секунды постельный режим был отменен. На следующий же день миссис Блэк надела свою лучшую мантию, самые дорогие украшения и с видом величайшего достоинства отправилась к одной из своих ближайших подруг, отличавшейся особенной любовью к сплетням и пересудам, предварительно уведомив ее довольно нахальной запиской.

«Дорогая, мы так давно не виделись! Загляну после обеда.

С любовью, Элла»

Домой мама вернулась ближе к полуночи, с самодовольной улыбкой на лице, и всем своим видом давая понять, что побежденной себя больше не чувствует.

У Беллы немного отлегло от сердца. По крайней мере, психическое и духовное состояние матери больше не вызывало у нее опасений. Все шло к тому, что подмоченную репутацию, пусть и не сразу, но удастся вернуть.

Сама же Белла чувствовала себя с каждым днем все более и более подавленно. Стены родительского дома и сами по себе действовали на нее угнетающе, уже не говоря о сложившейся ситуации. Она могла бы теперь вернуться к Лестрейнджам, но категорически не хотела этого делать. Как бы храбро Белла не разговаривала с мамой и не убеждала ее вынести все испытания с достоинством, сама не могла даже помыслить о том, что кому-то расскажет о случившемся, даже лучшим друзьям. Она сама всегда так яростно выступала за чистоту крови, так презрительно относилась к полукровкам и маглорожденным, и, в конце концов, именно она убила Маландру Аллен! А теперь будет вынуждена признаться всем, что ее родная сестра оказалась предателем крови? Злопыхатели вроде Долохова будут тыкать ее этим фактом до скончания века!

Конечно, она прекрасно понимала, что ей придется рано или поздно повернуться лицом к ужасной правде, но всячески пыталась отдалить этот момент и с упорством барана сидела дома, делая вид, что у нее много дел, и она даже увидеться с друзьями не может себе позволить. Те, в свою очередь, озадаченные таким странным поведением подруги, забрасывали ее обеспокоенными письмами, в ответ на которые получали лишь короткие отписки. Не выдержав неизвестности, они, наконец, решили навестить ее сами и сделали это без предупреждения, вероятно опасаясь, что могут получить отказ под очередным дурацким предлогом.

Увидев на пороге три беззаботно улыбающиеся рожи, Беллатриса в некотором роде даже обрадовалась, потому что уже и сама страшно соскучилась, но не делала шагов навстречу лишь из-за своей гордости.

Родителей в разгар дня дома не было (отец, как всегда, на работе, а мать считала своим долгом посещать все светские рауты и посиделки с удвоенным энтузиазмом), поэтому Белла спокойно препроводила друзей в уютную гостиную на верхнем этаже и приказала домовикам принести гостям чай.

— Мрачновато тут у вас… и интерьер безвкусный, — заметил Рудольфус, с любопытством оглядывая помещение.

— Да… мне тут тоже никогда не нравилось, — откровенно призналась Белла, брезгливо взирая на старинные обои кофейного цвета с причудливыми темно-багровыми цветочками.

Друзья засмеялись.