Наследники Слизерина (СИ)

«Нет! Нет! — в отчаянии подумала она. — Я не буду выглядеть жалко, я не доставлю своим врагам такого удовольствия!»

Из последних сил напрягая каждую мышцу своего изможденного тела, она выпрямилась и твердой поступью вошла внутрь, стараясь делать вид, что дементоры не доставляют ей ни малейшего дискомфорта.

Она победоносно оглядела публику, затем присяжных и, наконец, самого Председателя заседания, сидящего на возвышении в шикарном кресле.

Прямо напротив него, в глубине амфитеатра, были установлены четыре чудовищного вида металлических кресла, с которых свисали подрагивающие от нетерпения цепи.

Едва Беллатриса села, они тут же опутали ее руки, туго прижав их к подлокотникам. Волшебница сдержанно выдохнула, игнорируя боль, и постаралась принять максимально свободную и исполненную достоинства позу.

Дементоры отступили куда-то в тень, и, хотя исходящий от них могильный холод по-прежнему ощущался, стало немного легче.

Люди на трибунах перешептывались, и то и дело бросали на подсудимых полные ненависти и презрения взгляды. Но конкурс на самое лютое выражение лица с большим отрывом выигрывал Крауч-старший.

Беллатриса глядела на него исподлобья, старательно отвечая тем же. Она чувствовала, как адреналин ударяет в голову, а сердце бешено колотится.

— Вы обвиняетесь в преступлении, гнуснее которого этот зал еще не слышал… — произнес Крауч со всем трагизмом, на который только был способен.

— Неужели? — цинично усмехнулась Беллатриса, и ее звонкий голос эхом прокатился по залу. — Это вы про Долгопупсов? Поверьте, для меня это мелочь!

Из зала послышался гул глубочайшего возмущения.

Крауч сверху бросил на нее уничтожающий взгляд. Но Беллатриса взглядов не боялась уже давно.

— Ты что! — зашипел на нее Рудольфус, сидящий в соседнем кресле. — Не признавайся больше ни в чем! Иначе тебя могут приговорить к высшей мере!

— Не приговорят! — дерзко воскликнула она в ответ. — Кишка тонка! Им не хватит смелости даже на то, чтобы расправиться с собственными врагами!

— Какой ужас! Да в этих людях не осталось ничего человеческого! — ахнула какая-то женщина на ближайшей трибуне, и зрители загудели ей в тон.

Крауч, тем временем, стал громогласно зачитывать обвинение.

— Отец, я тут ни при чем! — вдруг завопил Барти не своим голосом. — Я ничего не делал, клянусь! Не отправляй меня к дементорам!

Но Крауч-старший сделал вид, что ничего не услышал.

— Мама! — решил Барти сменить тактику.

Беллатриса только сейчас заметила, что рядом с судьей, сгорбившись, сидит какая-то женщина и душит свои рыдания в носовой платок.

— Мама, останови его! Я невиновен!

Однако «мама» лишь сильнее стала захлебываться слезами.

Глядя на потерявшего всякую гордость друга, Беллатриса лишь сокрушенно покачала головой.

— А теперь я обращаюсь к присяжным! — чуть ли не победоносно воскликнул Крауч-старший. — Прошу поднять руки тех, кто считает, что подсудимые заслуживают пожизненного заключения в Азкабане!

Волшебники, сидящие в специально отведенном секторе, одновременно и без колебаний вскинули вверх правые руки, точно только и ждали этого момента. Их лица выражали мрачное торжество.

Зал одобрительно загудел, некоторые даже сочли уместным поаплодировать.

— Уведите их! — с презрением скомандовал Крауч.

— Нет!!! — завопил Барти, как резаный. — Мама, нет!!! Я ничего не делал! Я не знал, что так будет! Не отправляйте меня туда!

Едва цепи упали, Беллатриса мигом вскочила на ноги. Она подняла голову и с гневом воскликнула.

— Темный Лорд вернется, Крауч! Можешь упрятать нас в Азкабан, но мы будем ждать его! Он вернется и наградит нас так, как никому и не снилось! Мы одни пытались найти его и остались верны до самого конца!

Завершив свою пламенную речь, она эффектно развернулась и двинулась к выходу, не дожидаясь дементора.

— Я твой сын! — отчаянно вопил Барти где-то позади. — Я же твой сын!

— Нет у меня сына! — безжалостно донеслось в ответ.

— Поздно теперь-то на отца уповать! — назидательно отозвался из зала чей-то сварливый голос.

— Нет, не стать Краучу Министром магии, — покачала головой солидная пожилая дама в первом ряду. — Как бы он ни старался обелить себя, сын Пожиратель смерти — это уже слишком.

— А Вы думаете, он виновен? — осведомился ее сосед, тоже в почтенном возрасте.

— Даже не знаю, — пожала она плечами, — уж больно парнишка надрывается. Я думаю, все-таки стоило дать ему высказаться.

Больше Беллатриса ничего не слышала, потому что вышла в коридор.

— Да не убегаю я! — панически взвизгнула она и вжалась в стену, видя неторопливо подплывающего к ней дементора.

Следом вывели уже почти несопротивляющегося Крауча.

— Он же мой отец! Как он мог! — бормотал тот заплетающимся от слабости языком.

У Беллы возникло стойкое желание врезать другу промеж глаз, но добивать «лежачего» она все же сочла негуманным.

«Что ж, по крайней мере, мы живы, а, значит, еще не все потеряно» — думала она, стараясь максимально сконцентрироваться на этой мысли, но все равно чувствовала, как отчаяние вновь подкатывает с разных сторон, испытывая на прочность ее защитную оболочку.