Наследники стали

Дальше уральцы действовали по согласованной схеме: приблизились к воротам крепости на восемьдесят метров, прикрывшись большими щитами, под их прикрытием зарядили орудия картечью, оставив две пушки в запасе. Пять стволов ударили картечью по воинам на стенах городка, смотревшим на непонятные действия варваров и ожидавшим выстрела по воротам, помня рассказы выживших защитников Пешавара. На таком расстоянии рассеяние свинцовых шариков оказалось достаточно широким, а количество любопытных горожан настолько большим, чтобы полсотни зрителей получили ранения различной тяжести и слетели со стены, не считая убитых. Сразу за этим два бойца подтащили к воротам крепости фугасы из чёрного пороха. Эти мины через несколько секунд взорвались и вынесли запоры вместе с воротами внутрь городка, прямо на ошеломлённых жителей.

Не успел развеяться дым от взрыва, как в проёме стены стояли уральские пушки, сквозь которые пробирались стражники Пешавара. Мятежный городок, все основные силы которого лежали ранеными или оглушёнными, сдался. Но судьба его жителей отличалась от других захваченных ордой городков. Наместник, когда собрали на площади всех жителей, разъяснил, что контрибуцией они не отделаются, поскольку не сдались вовремя. За каждого вооруженного или раненого мужчину, захваченного в городе, жители заплатят виру по Уральской Правде, то есть отдадут подростка на службу, сроком три года. Причём городские старейшины принародно благословят парней на трёхлетнюю честную службу наместнику, объявив его власть и приказы выше своих, а каждый убежавший со службы подросток горожанам обойдётся в двух других парней на замену или в килограмм золота, на выбор наместника. Спорщиков Олег быстро урезонил альтернативой пленения всех мужчин, сопротивлявшихся ему. Логично рассудив, что обмен мужчин на подростков выгоден, горожане не стали противиться решению наместника, да и возможности не было.

Возвращались уральцы в столицу султаната довольные, пополнив казну и получив подкрепление. В пустующих помещениях гарема султанского дворца обустроились шестьдесят три подростка, взятые в оборот с первых дней. Пока они учили язык, выполняя при этом хозяйственные работы на оружейном дворе, Мена с Ракоци дважды повторили подобный урок для других мятежных селений, новобранцы получили боевой опыт, а городская казна неплохо разжилась средствами, поскольку с остальных мятежных городов Олег взял не только подростков, но и достаточно большой выкуп, в звонкой монете и продуктах. Из этих средств наместник выкупил заложенных коней и оплатил работы по производству стальных револьверов и ружей, вернее, их деталей. Доводку, подгонку и сборку оружия пришлось провести самому, в специально организованной мастерской на плоской крыше дворца. Причём ежедневно, поскольку собранные контрибуции с мятежных городов позволили заказать два десятка обрезов с тридцатисантиметровыми стволами, более длинные отверстия местные мастера не могли рассверлить прямо. На право именования ружьями эти самоделки не тянули, хотя обошлись втрое дороже уральских полноценных ружей.

К концу второго месяца хозяйствования все семь орудий были установлены на городских стенах, пристреляны, там же ежедневно несли службу городские стражники, регулярно получавшие заработок, увеличенный вдвое против прежнего. С одним, однако, условием – не грабить и не вымогать средства у горожан и торговцев. Трое стражников, не поверивших запрету, получили стандартные три года исправительных работ и обихаживали городскую стену под присмотром бывших соратников. Наиболее толковые подростки из горцев пополнили ряды пушкарей и обстреляли новые пять пушек, после чего командиры всех расчётов вооружились револьверами. В отряде Ракоци огнестрельным оружием владел каждый второй, неплохо стреляя дробью из обрезов. Ещё десяток обрезов получили стражники Мены, тренировавшиеся обращению с оружием ежедневно по полдня, не меньше.

Всё это время с южного направления не переставали прибывать раненые угры, в основном ставшие калеками, не способными воевать в строю. Эти воины приносили сведения о продвижении орды на юг, легко захватывавшей города-государства на правом берегу Инда. Вожди угорского войска пресытились трофеями, и время стоянки в захваченных городах с каждым разом уменьшалось. Мадьяр спешил на юг, стремясь расширить границы покорённых земель до наступления сезона дождей. Последние раненые сообщили, что орда подошла к большой крепости Джампур, отстоявшей от Пешавара на полтысячи вёрст. К этому времени в крепости собрались до сотни искалеченных и тяжелораненых угров и примкнувших к ним местных воинов. Кого-то наместник определил в городскую стражу, сидеть у ворот можно и без ноги. Другие с приданными новобранцами собирали дань в окрестных селениях, пришла пора сбора урожая и уплаты налогов. Третьи натаскивали молодых парней или помогали Сурону в молебнах, проводимых в отстроенном напротив султанского дворца храме. Тяжелораненые просто отлёживались в тени деревьев султанского двора, таких Белов определял на казённое содержание.