Читаем Наследники страны Ямато полностью

Хитоми, облачённая в изысканное кимоно цвета индиго, расшитое крупным морским жемчугом, выглядела всё ещё молодой и желанной. Многие сановники и самураи в Исияме почли бы за честь жениться на ней. Но бывшая наложница предпочитала держать их на расстоянии, считая не достаточно «крупной рыбой». Как только Уми-Сайто получил чин канцлера и стал доверенным лицом сёгуна, Хитоми решила: это именно тот мужчина, который ей нужен.

Хитоми была умна, хитра и проницательна, и без труда узнала о том, что Тоётоми намерен восстановить дворец Нисиномия, который находился в пяти ри от Киото. Поэтому-то сёгун пожаловал канцлеру поместье Момодзоно, близость которого к Нисиномии позволяла бы контролировать ход строительства.

Теперь Хитоми решила: настало время действий…

* * *

– Вы позволите мне войти, господин канцлер, – спросила Хитоми, поклонившись.

Уми-Сайто удивился:

– Госпожа Хитоми, какая честь для меня! – он заметил её роскошное кимоно, расшитое жемчугом и умело нанесённый грим. – Прошу вас! – он указал женщине на татами напротив.

– Господин канцлер, простите меня за дерзость, но я хотела попросить вас о любезности.

Уми-Сайто растаял под взглядом женщины, и ощутил сладостную истому…

– Всё, что в моих силах, госпожа Хитоми. – С готовностью заверил он.

Гостья поклонилась.

– Я… дерзну просить вас взять меня с собой, ведь вы скоро направляетесь в новое поместье, что недалеко от Киото.

Канцлер удивлённо приподнял брови: однако, в Исияме быстро распространяются новости! Или может быть, сам сёгун поведал об этом Хитоми?

– Конечно, если таково ваше желание. А что вы намерены делать в императорской столице? – как бы невзначай поинтересовался канцлер.

Женщина предвидела этот вопрос.

– Моя дочь Ихара уже достигла того возраста, когда надо повидать мир и показать свою красоту. Увы, в Исияме я ограничена в передвижении и, к сожалению, за мной укрепилась репутация бывшей наложницы сёгуна. Для моей дочери здесь будет трудно найти достойного мужа. Киото же кишит аристократами из древних родов. Думаю, Ихара с её образованием и способностями легко сможет устроить свою судьбу.

– Что ж, в ваших рассуждениях есть трезвое зерно. Да, Ихара красивая и утончённая девушка…

– И Верховный сёгун даёт за ней хорошее приданное, – добавила Хитоми.

– Я намерен покинуть Исияму в начале следующей луны, если ваше решение останется неизменным, я с удовольствием наслажусь вашим обществом, госпожа Хитоми. И не только… – канцлер многозначительно посмотрел на женщину, она же прекрасно поняла его намёк. – Где вы намерены остановиться?

– Я ещё не думала. Надеюсь, в Киото можно снять приличный дом?..

– Разумеется… Но будет лучше, если вы и ваша юная дочь воспользуетесь моим гостеприимством, – сгорая от желания, предложил канцлер.

Хитоми поклонилась в знак благодарности.

* * *

Третьего дня девятой луны в час Зайца кортеж канцлера в сопровождении отряда самураев покинул Исияму. Госпожа Хитоми и её прекрасная дочь Ихара расположились в комфортабельном экипаже, любезно предоставленным самим Уми-Сайто.

За экипажем госпожи Хитоми следовали две крытые повозки с домашней утварью, мебелью, керамикой, одеждой и посудой, словом, всем тем, что может понадобиться на новом месте.

К вечеру в час Петуха кортеж достиг поместья Удзи, где расположился на ночь. Госпоже Хитоми и юной Ихаре хозяин предоставил небольшие покои, расположение рядом. Путешественницы устали, они не ели почти весь день, если не считать той скромной закуски, которою они прихватили с собой в коробочке-вариго – и только.

Ихара очень проголодалась, и быстро освоившись в своих временных покоях, поспешила спуститься в скромную трапезную. Она была простой и провинциальной, почти без украшений. Из обстановки Ихара увидела лишь татами и два столика, на которых стояли невзрачные вазы с икебаной.

В это момент в трапезную вошёл господин Уми-Сайто, испытывая сильный голод. Он также успел осмотреть свои покои.

– Господин канцлер, – девушка поклонилась.

– Ихара! Как ваша матушка? – поинтересовался канцлер.

– Благодарю вас… Мы очень устали и проголодались… – призналась девушка.

– Мои слуги уже готовят ужин: редьку с овощным салатом, приправленным апельсинным соком.

Ихара невольно почувствовала головокружение при упоминании о еде.

– Вам дурно? – забеспокоился канцлер. – Я провожу вас, отдохните…

Уми-Сайто галантно подхватил девушку и препроводил в её покои. И сразу же, как Ихара скрылась за раздвижными фусуме, направился к Хитоми.

Женщина вынимала многочисленные шпильки из причёски, отчего волосы свободно ниспадали ей на плечи. Канцлер, увидев эту соблазнительную картину, почувствовал неподдельное волнение.

Хитоми почувствовала чьё-то присутствие и резко обернулась.

– Господин канцлер, вы так тихо вошли. Простите меня, я в таком виде…

– Не волнуйтесь. Я зашёл сказать, что скоро подадут ужин. Не угодно ли вам отужинать в моих покоях?

Женщина улыбнулась, безусловно, за услугу, оказанную ей, надо платить.

– Почту за удовольствие, господин канцлер.

* * *

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

Айдарский острог
Айдарский острог

Этот мир очень похож на Северо-Восток Азии в начале XVIII века: почти всё местное население уже покорилось Российской державе. Оно исправно платит ясак, предоставляет транспорт, снабжает землепроходцев едой и одеждой. Лишь таучины, обитатели арктической тундры и охотники на морского зверя, не желают признавать ничьей власти.Поэтому их дни сочтены.Кирилл мог бы радоваться: он попал в прошлое, которое так увлечённо изучал. Однако в первой же схватке он оказался на стороне «иноземцев», а значит, для своих соотечественников стал врагом. Исход всех сражений заранее известен молодому учёному, но он знает, что можно изменить ход истории в этой реальности. Вот только хватит ли сил? Хватит ли веры в привычные представления о добре и зле, если здесь жестокость не имеет границ, если здесь предательство на каждом шагу, если здесь правят бал честолюбие и корысть?

Сергей Владимирович Щепетов

Исторические приключения