Читаем Наследники страны Ямато полностью

Ихара хотела прикрыть лицо веером, но, увы, теперь у него другой владелец. Молчание девушки Канаиэ воспринял как знак согласия и тотчас, обмахиваясь веером, направился к госпоже Хитоми.

Она тотчас узнала веер дочери.

– Госпожа Хитоми, не сочтите за дерзость, – начал Канаиэ свою речь, – но позвольте пригласить вас и Ихару в мой киотский дом.

Теперь Хитоми не сомневалась: у господина Миёси вполне определённые намерения. Она ответила весьма сдержанно:

– Если я надумаю принять ваше предложение, то узнаю точное местонахождение вашего дома у госпожи Югей.

Канаиэ, несколько разочарованный, поклонился: да для этой женщины одной мужской красоты явно недостаточно…

Госпожа Хитоми и Ихара сели в паланкин и плотно задёрнули занавес.

– Покажи мне свиток, подаренный тебе господином Миёси, – произнесла вдова тоном, не терпящим никаких возражений.

– Но… – пыталась противостоять Ихара.

– Я хочу прочесть то, что в нём написано.

Дочь уступила и протянула свиток. Госпожа Хитоми развернула его и бегло прочла.

– Прекрасно! Несомненно, этот чиновник из провинции появился здесь, чтобы найти наложницу, причём с выгодой. Конечно, дочь сёгуна – лакомый кусочек!

Ихара хотела возразить, что отец давно не интересовался ею, полностью полагаясь на воспитание матери.

– Матушка, но господин Канаиэ красив, образован и обходителен…

– Вот именно! Увезёт тебя в провинциальную глушь, купит ещё один дом и будет навещать только по ночам! Уж я-то знаю: каково быть наложницей! Поверь мне! Ты создана для большего. И уж, если ты и станешь наложницей, то только самого императора!

Ихара округлила глаза.

– Но это невозможно!

– Для меня нет ничего невозможного. Завтра же отправимся в Киото к моему давнему знакомому господину Хиросэ. Он когда-то служил в Исияме, но потом перебрался в столицу. Господин Хиросэ – человек весьма общительный и знает всю подноготную знатных киотских семей. Надеюсь, он поможет выбрать тебе достойного мужа. А об этом Канаиэ забудь!

– Как вам угодно, матушка…

Хитоми многозначительно взглянула на дочь, ибо мысль о том, чтобы та разделила ложе с императором, показалась весьма заманчивой…

* * *

На следующий день посыльный из Киото привёз для госпожи Ихары послание, оно было от Миёси Канаиэ. Он снова в стихотворной форме выражал свои чувства и приглашал её в киотский дом. Ихара тотчас направилась в покои матушки и показала ей письмо, та же ещё раз уверилась: надо нанести визит господину Хиросэ и как можно быстрее.

Югей также получила послание:


«Дорогая сестра!

Хочу огорчить тебя: госпожа Хитоми – серьёзное препятствие для воплощения нашего плана. Думаю, что Ихара полностью находится под влиянием матушки. Та же, безусловно, считает, что дочь сёгуна, хоть и побочная, достойна только киотского аристократа, а мне чиновнику из провинции, пусть даже четвёртого ранга, можно о ней и не мечтать… Необходимо, подумать, как укротить амбиции госпожи Хитоми, а уж это я предоставляю тебе».


Госпожа Югей тотчас написала ответ, покуда посыльный от брата ожидал у ворот поместья:

«Согласна с тем, что ты пишешь. Не волнуйся, Госпожу из южных покоев я усмирю, но ты должен помочь мне, написав письмо определённого содержания, в котором ты говоришь о связи с ней, как о свершившемся факте. Я же позабочусь о том, чтобы твоё послание попало в руки к господину канцлеру. Вероятно, что после его прочтения он придёт в ярость, приказав Хитоми и её дочери оставить Момодзоно навсегда. И тут выступишь ты в роли спасителя, пригласив несчастных женщин погостить в Киото. Это будет самый подходящий момент, чтобы овладеть Ихарой… Я же достигну цели: избавлюсь от них обеих, ты же получишь юную наложницу и её приданое».


В это время госпожа Хитоми также занималась написанием письма, предназначавшегося господину Хиросэ, который служил начальником Левой дворцовой стражи. В своё время он разочаровался в службе сёгуну, переметнувшись к императору, где сразу же продвинулся по службе. Хитоми помнила, что Хиросэ затаил обиду на Тоётоми, ибо тот не мог оценить стараний и заслуг самурая.


«Мы не виделись давно, почти три года прошли с тех пор, как вы оставили Исияму. Надеюсь, что ваше пребывание в Киото всё это время было приятным. Я же сейчас нахожусь в поместье Момодзоно, что недалеко от императорской столицы, непременно хотела повидаться с вами и как можно скорее. Думаю, нам есть, что сказать друг другу…

Госпожа Тоётоми Ода Хитоми»


На следующий день госпожа Хитоми пробудилась в час Дракона и начала спешно собираться в Киото. Спустя дзиккен она миновала Китайские ворота поместья в своем экипаже и достигла Второй линии[99] в Киото, где располагался дом господина Хиросэ, едва настал час Овна.

* * *

Господин Хиросэ направился в покои Такико, своей супруги, дабы дать ей поручение встретить гостью, которая прибудет из Момодзоно. Такико была женщиной тихой и никогда не задавала лишних вопросов, а попросту делала так, как угодно Хиросэ.

Госпожа Такико, как и обещала мужу, встретила гостью, как и подобает гостеприимной хозяйке, не забыв сообщить, что он – в императорском дворце, но вот-вот прибудет.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

Айдарский острог
Айдарский острог

Этот мир очень похож на Северо-Восток Азии в начале XVIII века: почти всё местное население уже покорилось Российской державе. Оно исправно платит ясак, предоставляет транспорт, снабжает землепроходцев едой и одеждой. Лишь таучины, обитатели арктической тундры и охотники на морского зверя, не желают признавать ничьей власти.Поэтому их дни сочтены.Кирилл мог бы радоваться: он попал в прошлое, которое так увлечённо изучал. Однако в первой же схватке он оказался на стороне «иноземцев», а значит, для своих соотечественников стал врагом. Исход всех сражений заранее известен молодому учёному, но он знает, что можно изменить ход истории в этой реальности. Вот только хватит ли сил? Хватит ли веры в привычные представления о добре и зле, если здесь жестокость не имеет границ, если здесь предательство на каждом шагу, если здесь правят бал честолюбие и корысть?

Сергей Владимирович Щепетов

Исторические приключения