Наследники страны Ямато

– Так значит, Кицунэ ни в чём не виновата?! Как ты могла Юми?

– Я была предана госпоже Но-Химэ …

– Если бы знала, как Юрико переживала из-за падения своей матери! Как она стыдилась, что – дочь дзёро, которая торгует собой в придорожной хижине!

– Простите меня, госпожа… Я долго носила в себе тяжесть этого греха. Теперь, когда я призналась, мне легче… Скажите, что прощаете меня…

Хитоми тихо плакала: ей было жаль отца, мать, Моронобу, Кицунэ, Юрико и Юми… Теперь она останется одна. Как же выжить?

– Я прощаю тебя, Юми…

Старая служанка обрела то, что хотела – душевный покой. Она закрыла глаза, из её груди вырывался предсмертный хрип.

* * *

Юми умерла в час Тигра. Хитоми сидела рядом с ней, держа за остывающую руку, испытывая страх перед будущим.

Похоронить Юми по христианским обычаям, предать земле, Хитоми не могла – кругом простирались глубокие снега. Она решила сделать служанке временное погребение за амбаром, а летом захоронить, как и положено у христиан. Волки здесь не водились, только горные козы, да мелкая дичь, так что тело умершей должно сохраниться до весны.

Хитоми вздрогнула: до весны! А доживёт ли она до весны? Она устыдилась своей малодушной мысли, ибо просто обязана бороться за жизнь ради сына и возрождения клана.

Утром, едва настал час Дракона, Хитоми вынесла умершую во двор, вырыла в снегу яму, так что виднелась промёрзшая земля, опустила туда тело и тщательно забросала снегом. Затем, не зная христианских молитв, помолилась Аматэрасу и Окунинуси.

Вернувшись в хижину, она растопила очаг, разогрела немного бобов, поела и покормила грудью проснувшегося Годайго. Завернув сына в хаори и меховое одеяльце, она положила его в люльку.

Воробей, наклевавшись бобов, устроился на краю жаровни, согреваясь от тепла последних тлеющих углей. Он внимательно наблюдал за Хитоми.

Она же оделась как можно теплее и сказала:

– Охраняй хижину от злых духов. Я спущусь в долину…

Хитоми не представляла, как маленькая птичка могла противостоять злому духу, если тот вознамерился бы завладеть её жилищем. Но ей надо было с кем-то говорить…

Хитоми ушла, плотно закрыв за собой дверь, и подперев её лопатой. Воробей тотчас перелетел на край люльки – Годайго сладко спал и, распушив пёрышки, задремал на своём посту.

* * *

Хитоми, преодолевая глубокий снег, спускалась по горной тропе, ведущей к долине. Она почувствовала близость селения: в воздухе витали запахи дыма и рисовых лепёшек.

Ближайшее селение, принадлежавшее роду Тюсингура, находилось примерно на расстояние четверти ри. Хитоми решительно направилась к нему, увязая по пояс в снегу. Достигнув селения, она уже не чувствовала ног… и буквально упала на пороге ближайшего дома. Дверь отворила пожилая хозяйка и, увидев молодую женщину, облачённую в дорогое хаори, тотчас же подхватила её и помогла войти в дом.

Ноги Хитоми совершенно окоченели. Крестьянка сняла с непрошенной гостьи гета, затем шерстяные чулки, доходящие почти до колен, и начала сильными руками растирать пальцы ног, затем лодыжки и икры.

– Госпожа, разве можно быть столь беспечной? – удивилась хозяйка.

– Благодарю вас, – Хитоми протянула женщине серебряный рё. Та взяла монетку и поклонилась. – Кому принадлежит это селение?

– Роду Тюсингура. А правит здесь сановник Миямото Мусаси. Мой сын состоит у него на службе, – пояснила женщина и налила гостье горячего сакэ. – Вот выпейте, сразу же согреетесь.

Действительно Хитоми постепенно согревалась. Её охватила сладостная истома, и если бы не Годайго, оставленный в горной хижине, она бы не спешила покидать гостеприимную хозяйку.

– Как вы оказались здесь, без провожатых? Судя по вашему кимоно, вы – не крестьянка, – заметила хозяйка.

– Вы правы… Я – дочь Горной ведьмы. – Не моргнув глазом, солгала Хитоми.

У женщины округлились глаза.

– Точно, теперь я вижу сходство. А что Горная ведьма?

– Умерла от старости, а все знания передала мне.

– Я помню у ведьмы была дочь… Так это вы! Но вы так молоды… – недоумевала женщина.

– Я медленно старею оттого, что знаю заклинание молодости, – тут же сходу сочинила Хитоми.

– Для нашего селения – это большая радость. Ведь мы-то думали: Горная ведьма умерла, и некому будет теперь лечить нас травами. Девушки ходили в горы, но видели лишь развалины хижины.

– Горный дух Окунинуси помог мне построить новую хижину, а сам Дракон охраняет её от непрошенных гостей.

Хозяйка всплеснула руками.

– Я напекла лепёшек. Отведайте, госпожа…

– Хитоми, – представилась гостья.

– Уж замолвите горному духу за нас словечко: снега и холод совсем замучили селение. – Заискивающе попросила хозяйка.

* * *

Хитоми, нагруженная различной снедью, благополучно вернулась в горы. Отворив дверь хижины, она услышала воробьиное чириканье…

Птичка сидела на краю детской люльки и развлекала малыша своими нехитрыми трелями. Годайго не капризничал, а с улыбкой внимал воробью. У Хитоми создалось впечатление, что птичка разговаривает с мальчиком.

Не прошло и нескольких дней, как в Горную хижину пришла молодая девушка. Путь по горной тропе дался ей нелегко, она замёрзла и побелела от снега.