Наследники Тьмы

— Не на этом постоялом дворе, разве что ты порасспрашиваешь моего пьяного братца, который за последние несколько лет не сказал ни одного разумного слова. Самое простое было бы, конечно, спросить у Гламриха, впрочем, стоп! — Он неожиданно треснул себя по лбу. — Лет уже этак сто назад он куда-то пропал, не исключено, что он мертв. Какая досада! — Качая головой, он пошел вниз по лестнице.

— Друг моего отца обеими ногами стоит на земле, — извиняясь, пояснил Бульдр.

— А что с твоей семьей, Бульдр? — спросила Звездный Блеск. — Ты же рассказывал, что она живет здесь. Ты их не навестишь? Не станешь просить о помощи?

Бульдр почесал бороду. Молча.

Звездный Блеск положила пальцы на его руку.

— Бульдр, — мягко сказала она. — Твой отец давно уже смирился с потерей корабля и товаров. Но не с утратой сына. Сходи к нему.

Бульдр покачал головой:

— Я не могу прийти и тут же снова уехать. Не могу так поступить с матерью. — Он поднял глаза. — Она — единственная женщина, которую я когда-либо видел. Она прекрасна. Замечательна. Мне мало одного мгновения, чтобы на нее посмотреть. Я этого не выдержу. Это разобьет ее сердце, да и мое тоже. — Он приподнял кружку. — Она очень хорошая, я вам уже рассказывал. Уже не молода, конечно, но очень красива. — Он постарался взять себя в руки. — А сейчас я примусь за Альдриджа. Увидишь, Горен, еще до утра я узнаю, где именно нам искать. Доверься мне.

— А что пока делать нам?

— Не привлекать внимания. Используйте время, чтобы выспаться, кто знает, что ждет нас дальше. Планы обсудим завтра утром за едой.

— А что с нашим багажом? — вспомнил Горен.

— Вещи давно у вас в комнатах, Орим очень внимательный. И ключи от комнат тоже у него.

Бульдр встал.

— Пожелайте мне удачи. До завтра.

Он пошел вниз к Альдриджу, который все еще сидел, съежившись, на бочке и вовсю храпел. Бульдр весьма невежливо растолкал его и поднял на ноги. А потом они оба исчезли.

Пока не стемнело, Звездный Блеск с Гореном прогулялись по Виндхолму.

— И правда нигде не видно женщин-гномов, — признал, наконец, молодой шейкан. — Получается, замужних дам они держат взаперти.

— В этом нет ничего удивительного. У норканов тоже принято, чтобы женщины жили замкнуто. Я ни разу не видела жену моего отца выходящей из дому.

— Она спокойно относилась к твоему наличию?

— Конечно. Вообще-то мы жили в соседнем доме, мама и я, как рабы. Ей приходилось выполнять тяжелую работу, а я стала ей помогать, как только научилась ходить.

— Значит, разница огромная, — заметил Горен. — Гномы женятся по любви, а норканы никогда так не делают.

— Любви нам не дано, ты же знаешь, и тому есть причина, — возразила Звездный Блеск. — Посмотри на Крэйга, что с ним стало только потому, что он выступил против.

— Да? По-моему, из него получился настоящий герой. Я восхищен его готовностью отойти от строгих правил и традиций своего народа, чтобы учиться и развиваться. Это был его собственный, свободный выбор. — Горен покосился на Звездный Блеск. — Жизнь без любви, Звездный Блеск, что это? Я бы ни за что не вступил в связь с женщиной просто так. Не знаю, почему тебе это нравится… Нет, по-другому, я могу себе представить, наверное, в какой-то степени могу даже понять. Но это все равно неправильно.

— Да что ты говоришь? — Она резко остановилась и чуть не испепелила его взглядом. — Объясни поподробнее.

Горен тоже остановился и воспользовался своим более высоким ростом (он был выше ее больше чем на голову), чтобы придать словам дополнительный вес.

— Ты все время прячешься за своей принадлежностью к норканам, потому что это очень удачная отговорка, чтобы не показывать своих чувств! Может быть, ты стыдишься своей человеческой половины, не знаю. Но одно знаю точно: ты не можешь отказаться от того, чем являешься, и чем больше ты будешь стремиться не испытывать никаких чувств и жить только разумом, тем более одинокой и несчастной станешь! Да, если есть чувства, то их можно ранить, и если тот, кого ты любишь, разбивает твое сердце, это ужасно. Но такую боль можно пережить! И продолжать жить дальше. Я умею получать радость от восхода солнца, от близости моих друзей. Не хочу прятаться от всех только потому, что боюсь, вдруг меня обидят! Меня обидят только в том случае, если я сам позволю. А даже если и так! Значит, я далек от совершенства. Но я живу, понимаешь ты это или нет? Я не веду растительное существование, мною двигают не только представления о долге и чести, я не боюсь ставить перед собой задачи, которые способны разбить мое сердце!

Он сам испугался своих слов, но его просто распирало. Ему нужно было выплеснуть наружу все, что в нем накипело. Звездный Блеск слушала его молча, и он договорил:

— И именно поэтому, Звездный Блеск, вы никогда нас не победите и не станете правителями Эо, потому что действуете без любви и страсти, потому что в вас нет ни веры, ни надежды!

— Я принадлежу Свету, — сказала она.

— Значит, и веди себя соответственно! — бросил Горен и пошел вперед, дрожа от гнева.

Он несся по улице, не смотря по сторонам. Вскоре она его догнала. И спокойно сказала: