Наследница

По моим расчетам, сейчас мы еще глубже опустились под землю и находились где-то на глубине восемь-десять метров, и теперь уже отсюда, из этой нижней палаты, начинался длинный, узкий и низкий тоннель, который вел под Троицкой башней в сторону Александровского сада. Арочный коридор подземного хода был выложен красным кирпичом, по которому кое-где бежали трещины, что вызывало определенную тревогу в нашем сознании. Так как наши фонари были слабые, поэтому мы больше светили под ноги, чем перед собой, и только иногда, когда лучи шарили по потолку или стенам, мне начинало казаться, что низко висящий над головой свод вместе со стенами начинают сжиматься, надвигаясь на нас, и тогда я внутренне встряхивался, беря себя в руки. Вполне возможно, что на эти причуды сознания воздействовала мертвая, давящая на сознание, тишина и начавшая ощущаться нехватка кислорода, но при этом во мне жило ощущение азарта первооткрывателя. Мне доводилось бывать в джунглях, сплавляться по быстрым рекам, пробираться горными тропами, но именно такой опыт путешествия под землей был для меня в новинку, как в той, так и в этой жизни.

Наконец мы дошли до места, где дорога резко обрывалась. Сам Кротов не дошел до этого места, но о нем его, в свое время, предупредил монах. Здесь когда-то была деревянная лестница, которая со временем пришла в негодность и обрушилась, поэтому спускаться в этом месте нам пришлось по веревке. Сначала Петр Сергеевич спустил меня по веревке, а следом саквояжи, после чего я уже помог ему спуститься.

Сейчас мы шли на глубине, как я прикинул в уме, тринадцати-пятнадцати метров. Здесь уже явно чувствовалась нехватка воздуха: кровь крохотными молоточками стучалась в виски, дыхание стало частым и свистящим. Нетрудно было догадаться, что подземный ход был соединен с кремлевскими стенами особыми отдушинами, в которых были скрыты вентиляционные трубы, но, судя по положению дела, за несколько веков большинство этих труб было засыпано или заделано строителями. От пола исходил теплый, слегка серный запах, какой всегда бывает в подземельях или шахтах на большой глубине. Нехватка воздуха выматывала нас физически, заставляя все больше чувствовать в наших руках тяжелый груз. Не знаю, сколько мы прошли в этом мраке, пропитанном мертвой тишиной, как услышали впереди какие-то непонятные, глухие звуки. Резко остановились и замерли. Первым делом у меня в голове мелькнула мысль об истории про тяжелые шаги страшного невидимки, рассказанной Федором, но уже в следующую секунду стало понятно, что это звуки иного происхождения.

«Похоже, выход», – облегченно и вместе с тем радостно подумал я.

– Мы, по-видимому, недалеко от выхода, – тихо сказал за моим плечом Зворыкин, тем самым подтвердив мой вывод.

– Идемте, – так же тихо сказал я.

Пройдя еще несколько десятков метров, мы словно проломили невидимый барьер, вдохнув свежего воздуха полной грудью, правда, с привкусом тухловатой сырости. Пройдя короткий туннель, мы оказались перед металлической решеткой, за которой уже находилась канализация. Вонь была просто отвратительная.

«Деньги не пахнут. Согласен, они действительно не пахнут, они просто воняют самым отвратительным образом».

Места крепления решетки окончательно проржавели, и теперь та стояла только для видимости. Сдвинув ее, мы спустились в канализационный сток и быстро пошли к выходу по чавкающей под сапогами жиже. Возвращение в реальный мир из мрачного подземного царства явно расслабило меня, иначе как можно объяснить, что моя хваленая интуиция не сработала, как и реакция на опасность.

– Вещи на землю! Руки поднять! – вдруг неожиданно и громко скомандовал кто-то невидимый. – Кто дернется – получит пулю!

В следующее мгновение нам в глаза ударил ослепивший нас мощный свет двух фонарей, и я никак не успел среагировать, только автоматически прикрыл их рукой от режущего света.

«Засада? Федор навел? Но почему здесь? – растерянность длилась несколько секунд, после чего я попробовал оценить остановку. – Двое. С оружием. Знали, суки, значит, работа Федора. Как я его не раскусил? Кольт не выхватить, дернусь, нашпигуют пулями».

Мы со Зворыкиным, подчиняясь командам и поставив наши саквояжи на землю, затем выпрямились.

– Ну что, историки, попались?

За лучами света, бившими нам в глаза, лиц было не разглядеть, видны только мутные белые пятна на фоне двух темных фигур, да отсветы на вороненых стволах наганов, но при этом мне был знаком этот голос.

«Так это Архипов, зам по хозяйственной части. Он толковал с нами о царском золоте».

– Товарищ Архипов?! Это вы?! – раздался голос Зворыкина, который тоже узнал чекиста.

– Что, узнали, историки? Я вам про золото не просто так говорил. А вы жадные оказались, да? А за жадность надо платить! Так, Сипягин?

– Погодите! – снова раздался голос Зворыкина. – Какое золото? Мы ученые. Сегодня нашли этот подземный ход и решили его исследовать. Это тоже входит…

– Хватит брехать, ученый! – перебил его подельник Антипова, Сипягин. – Саквояжи чем у вас набиты?

– Там пробы грунта! – я придал голосу возмущение. – Сами посмотрите!