Наследница

– Ладно. В том сейфе лежат денежки одного комиссара. Вот только он – раз! – и помер, а рыжье осталось. Ключи не нашли, после чего сейф отволокли на склад, где он до сих пор лежит. И пока его не вскрыли большевики, сам собираюсь его распотрошить.

– А где он, так и не скажешь?

Я уже понял, что воры решили подписаться под это дело. Вот только если они в последний момент узнают, что он в Кремле, могут сдать назад. Скажут, что ты нас не предупредил, а там вон какая охрана, там каждый второй чекист, да мало ли что еще придумают.

«Действительно, лучше сейчас решить этот вопрос».

– Ладно, думаю, сказать можно, – я выждал какое-то время, потом сказал: – В Кремле.

Воры переглянулись. Гвоздь даже головой в избытке чувств покрутил, а Хруст поморщился, словно лимон надкусил.

– Это ты серьезно? – спросил Хруст.

– Вполне. Ну, так как?

– Ты сказал, что работать придется днем. Это как? – снова спросил меня Гвоздь.

– Как сказал, так и есть. Пройдем в Кремль по пропускам и вскроем сейф.

– Погоди! Ты берешь с собой только Гвоздя? – вдруг задал вопрос Хруст.

– Я же сказал, что мне нужно вскрыть сейф. Чего тут непонятного?

– Да все понятно, – буркнул Гвоздь. – Только как-то все у тебя гладко получается, а там же охрана, да и чекистов хватает.

– Ну и что? Зато будешь первым медвежатником, который взял сейф в Кремле. Будет чем перед братвой похвалиться!

Воры переглянулись. Им явно хотелось подумать, а может даже и отказаться от этого тухлого дела, вот только они сами пришли, да и показать слабину перед приезжим не хотелось. Впрочем, Хруст ничего не решал, сейчас все зависело от медвежатника, поэтому он скосил глаза на Гвоздя, а когда тот, задумавшись, не среагировал, спросил меня:

– Когда думаешь идти на дело?

– Да хоть завтра, – спокойно сказал я.

– О как! – удивился, причем с явным неудовольствием, Хруст, которому точно хотелось отыграть все назад.

– Решил, пойду на дело! Проверю свой фарт! – Гвоздь резко вскочил со своего места и азартно взмахнул рукой. – Старовер, накинешь еще пять косых?!

Словно в азарте, я повторил жест медвежатника, махнув рукой:

– Будь по-вашему!

Когда мы с Гвоздем подошли к назначенному месту встречи, нас там уже ожидали Зворыкин и Власов. Поздоровались. Владимир передал свой паспорт и пропуск вору. Тот внимательно их просмотрел, потом сунул в карман. Он явно нервничал. Заметив мой взгляд, ничего не сказал, только криво усмехнулся. Власов пожелал нам удачи, и мы пошли.

Сегодня утром я получил немало удовольствия, глядя на удивленные лица своих компаньонов, а потом на меня посыпались вопросы, словно из рога изобилия. Как? Нашел? Когда? Объяснять толком ничего не стал, просто сказал, что мне повезло. Естественно, что мне никто не поверил, но мне было все равно. Пусть будет одной загадкой больше.

Когда мы подошли к кремлевским воротам, Гвоздь сумел взять себя в руки и уже выглядел спокойно. На складе нас встретил Федор. Гвоздь только кивнул ему головой и сразу направился к сейфу. Минут пять ходил вокруг железного ящика, то погладит его, то постучит по нему, то хмурится, то согласно кивнет, словно соглашаясь сам с собой. Я, как обещал, остался с ним, а Зворыкин, вместе с Федором, пошли делать вид, что оценивают возможные разрушения в исторических зданиях. Наблюдать за Гвоздем было довольно интересно, хотя бы потому, что мне никогда не доводилось видеть взломщика сейфов в деле. После осмотра он скинул пиджак, засучил рукава, потом достал и неторопливо разложил свой инструмент. Первый замок он открыл относительно быстро, зато со вторым пришлось долго повозиться. За четыре с половиной часа напряженной работы он дважды переводил дух, вытирал пот с лица, пил воду и отдыхал около десяти минут. За это время медвежатник не сказал ни слова, но при этом довольно часто шевелил губами, может, он ругал сейф, а может, уговаривал его поддаться.

Спустя два часа пришли Федор с Петром и сели рядом со мной. Взломщик никак не среагировал на их приход.

Наконец под сверлом (а оно было уже третье по счету) что-то явственно хрустнуло, Гвоздь сразу замер, отложил дрель, взялся за ручку сейфа, потянул на себя, внутри что-то скрежетнуло, дверь чуть поддалась, но так и не открылась. Медвежатник нахмурился, рванул что есть силы, раздался металлический хруст, после чего тяжелая дверь приоткрылась на треть. Гвоздь облегченно выдохнул из себя воздух, и его напряженное, закаменевшее лицо сразу разгладилось. Только сейчас он повернулся к нам.

– Принимайте.

– Мастер. Молодец, – мы со Зворыкиным не скупились на похвалы, а вор с достоинством принимал наши похвалы. Его блестящее от пота лицо прямо светилось радостью.

– Повезло, – вдруг неожиданно сказал медвежатник и уже под нашими вопрошающими взглядами пояснил, что этот сейф очень старый и сделан из мягкого металла, а будь это настоящая сталь, то неизвестно, сколько на его взлом ушло времени. Затем Гвоздь медленно собрал инструмент в саквояж, не удержавшись, бросил любопытный взгляд на приоткрытую дверцу сейфа.

– Ну че, так и не покажете? – все-таки не удержался он от вопроса.

– Как договаривались, – ответил ему я.