Наследница

Вопрос был мне понятен. Если я на их земле собираюсь что-то провернуть, то разрешение от местных воров требуется, ну а затем после дела долю им обязательно надо отстегнуть. Именно поэтому «гастролеры», воры и бандиты из других мест, старались после дела как можно быстрее исчезнуть, так как, работая без разрешения и не выплачивая доли, они сами становились законной добычей местных воров.

– Дело есть, но не у вас под боком. А вы под кем, пацаны, ходите?

– Леня Хруст. Не слыхал?

– Нет, но, похоже, есть у меня к нему разговор. Сведете?

– Он сейчас в трактире. Туда и идем.

– Здорово. Только погодите малость, – остановившись, я обернулся.

В отдалении от нас за нами шел Степка. Поманил его рукой. Беспризорник подбежал и восторженно уставился на меня. Еще бы! С ворами знаюсь, а они для него были, если так можно выразиться, как высшая лига для футболиста районного масштаба.

– Степка, как дела?

– Все нормально, дядя.

«Молодец, – отметил я в голове. – Про девочку ничего не сказал».

– Держи, – я дал ему рубль. – Ждите. Вечером увидимся и поговорим.

– Хорошо, дядя.

Воры стояли с ухмылками на губах, но ничего говорить не стали. Обживается бродяга, связи с беспризорниками налаживает.

Мне уже доводилось бывать в этом трактире, вот только «воровского» кабинета в тот раз не увидел, хотя, может, потому, что не приглядывался, да и много народу тогда было. Пришел, сел за ближайший стол, поел и ушел. Оказалось, что кабинет расположен в самом дальнем углу трактира и отделен от общего зала занавеской, причем не простой, а выкрашенной под цвет стен.

В кабинет меня сразу не пригласили. Понятно, залетный, да еще полукровка, такому невелика честь. «Фикса», или Мишка Шило, а я успел по дороге познакомиться с обоими бандитами, бросил:

– Посиди малость. Весло тебе компанию составит.

Я согласно кивнул головой и присел за пустой стол. В трактирах тогда существовало правило: стоило клиенту сесть за стол, как сразу появлялся половой. Вот только здесь прислуга сразу сообразила, что клиент пришел не есть, а к ворам, а значит, по делу, поэтому Веслу, который сел рядом, пришлось махнуть рукой, подзывая полового. Тот сразу примчался:

– Чего изволите?

– Пива.

Половой кивнул головой, бросил на меня быстрый взгляд, а когда понял, что заказ делать не буду, развернулся и метнулся к стойке.

– Как там, в Красноярске, дела можно делать? – начал «светский» разговор Коля Весло.

– Да, как и у вас. Знатных бобров хватает.

За оживленным разговором и пивом Весло тем временем уже приступил ко второй кружке, время шло быстро. Не успел вор выпить половину второй кружки, как слегка отодвинулась занавеска и появился Шило. Махнул рукой, подзывая меня. Я подошел.

– Иди.

Сам он не пошел, а остался стоять снаружи. Войдя, молниеносно пробежал по физиономиям трех сидевших за столом урок, оценил обстановку. Початая бутылка самогонки, пиво, закуска.

«Явно не для гулянки собрались, похоже, что-то обсуждали», – решил я.

Один из воров своей мощной фигурой походил на вставшего на задние лапы медведя. Все воры были мужиками в полном расцвете сил, под сорок лет, подтянутые, жилистые, видимо начинавшие мотать сроки еще на царской каторге или, как говорили сами про себя уголовники, «воры царской закваски». Урки тоже оценили меня, подобрались и насторожились, словно звери, чувствуя во мне хищника. С минуту мы изучали друг друга, потом здоровенный урка, как я определил для себя, Хруст, сказал:

– Шило сказал, что тебя Старовером кличут, и ты к нам из Красноярска прикатил. Так?

– Все так, Хруст.

– Садись за стол, поговорим.

Я сел, и снова начался допрос-разговор, пошли клички, имена, кто, где сидел и по какой статье. При этом неожиданно выяснилось, что лет десять назад, на пересылке, пересеклись дорожки Леньки Хруста и Терентия Ножа, а домушника Петю Муху знал по тюрьме сидевший здесь Панкрат Гвоздь. Когда расспросы закончились и воры приняли меня, если не за своего, но близкого им по духу человека, последовал главный вопрос:

– Чего от нас надо?

– Нужен медвежатник.

– Медвежатник есть, – уверенно и жестко сказал Гвоздь. – Что за дело?

Взломщики сейфов входили в воровскую элиту, знали себе цену и обычно сами диктовали условия работы. Судя по уверенному заявлению Гвоздя, он таким и являлся.

– Надо вскрыть один сейф.

– Что там? – поинтересовался Ванька Крест.

– Рыжье.

– Что за сейф? – поинтересовался Гвоздь.

Я обрисовал металлический ящик до мелочей, назвав фирму-изготовителя, описал, как мог, замки.

– Сколько даешь? – спросил Хруст.

– Пять косых. Работа чистая, неспешная. Пришли днем, сделали дело, ушли.

– Почему не слам даешь?

– Как я могу выделить долю, если сам до конца не уверен, что в этом ящике лежит. Если есть какие-то сомнения, то сам медвежатника к месту провожу, и потом все время с ним буду.

– Десять косарей, – неожиданно удвоил сумму Гвоздь.

Хруст сначала посмотрел на Панкрата, затем на меня. Я сделал вид, что замялся. Для себя я установил лимит в двадцать тысяч, поэтому сумма в десять тысяч отлично вписывалась. Залихватски махнул рукой: будь по-вашему!

– Уломали. Пусть будет десять косых.