Наследница

Я усмехнулся. Похоже, воры ничего лучше не могли придумать, как устроить мне проверку со стороны официальных органов. Остановившись у калитки, он сказал:

– Здравствуйте, гражданин. Я к вам.

Представитель власти был румяный, усатый и круглолицый, лет сорока пяти, в начищенных сапогах и наглаженной форме. Судя по его круглой и сытой физиономии, ему здесь неплохо жилось. По крайней мере, мешков под глазами, морщин на его лице и седины на висках не наблюдалось.

– Здравствуйте, гражданин участковый. Решили все-таки со мной познакомиться?

Милиционер несколько опешил от прямоты вопроса. Видно, привык, что перед ним все заискивают.

– Точно так. Местный участковый Мураков Сергей Валерьянович. Разрешите ваши документы, гражданин.

– Сейчас схожу за ними. В пиджаке лежат. Мигом обернусь.

Вместо приглашения пройти в дом я оставил ошарашенного участкового стоять во дворе, а сам, развернувшись, неторопливым шагом пошел к двери.

Это было сделано мною специально, чтобы не только показать уверенность в себе, но и дать ему понять, что я не простой человек. Трудовая книжка на имя Василия Ивановича Бойко, с печатью, но без фотографии у меня действительно лежала в пиджаке, так что я сказал сущую правду. Достал ее, вложил червонец. Вернувшись, протянул документ участковому, который теперь смотрел на меня злыми глазами. Непонятный тип, который не только не лебезит перед властью, а, наоборот, ведет себя нагло. Тут что-то не то!

– Гражданин, а это что такое? – и милиционер, придав себе суровый вид, глазами показал на деньги. – Взятка?

– Ах, это! Да как вы могли так подумать! Это просто закладка, и нужна она для того, чтобы документ открывался в нужном месте. Знаете, очень удобно. Я вам ее дарю. Берите, берите. Дарю от всей души.

Жил участковый, как все. Старался никуда не лезть и, даже когда начальство сильно прижимало, по большей части старался отписками отбиться. Брал взятки, большую часть отдавал начальству, а остальные оставлял себе на прокорм. Семью-то кормить надо, трое детей, как-никак. Вот только местным бандитам он не смог отказать, им ведь бумажки без надобности, сделай, как сказано, и доложи.

Впрочем, Сергей Валерьянович не только умел брать деньги с домохозяек и мелких лавочников, но и думать, да и за шесть лет службы в милиции опыта поднабрался, поэтому сумел понять, что этот парень с жестким и наглым взглядом далеко не прост, а значит, надо сворачиваться и уходить. Сделав такой вывод, милиционер забрал червонец, затем отдал документ.

– Василий Иванович, не забудьте зайти и зарегистрироваться. Сами знаете, такие правила.

– Всенепременно, Сергей Валерьянович. Вот только выберу время, так сразу и зайду. Всего вам хорошего.

– До свидания.

Визит участкового дал мне понять, что воры все-таки сели на крючок, а значит, скоро ко мне заявятся незваные гости, поэтому я решил отложить свой поход к Сашеньке. Хруст и Гвоздь появились у меня спустя полтора часа. Они постучали в дверь, когда уже почти стемнело.

– Кто там?

– Свои, Старовер, свои.

Отперев дверь, я отступил назад, держа руку с оружием за спиной. Воры вошли и быстро пробежали глазами по сторонам. Вот только много рассмотреть при тусклом и неровном свете керосиновой лампы у них не получилась, так как треть моей комнаты пряталась в темноте. Стоило Панкрату закрыть дверь, как я сказал:

– Садитесь, гости дорогие. Кто на кровать, кто на табуретку. Извиняйте, но другой мебели у меня нет.

Только воры расселись, как Хруст резко сказал:

– Ты, Старовер, пушку-то убери. Мы к тебе не разборки пришли устраивать, а по делу.

– Кто вас знает? – при этом засунул кольт за ремень, за спиной, потом словно недоуменно спросил: – Что за дела у вас такие срочные, что на ночь глядя пришли?

– Ты дурака не строй, сам знаешь, по какому делу пришли, – усмехнулся Гвоздь.

Под мощным телом Хруста жалобно взвизгнули пружины кровати.

– Не нависай, Старовер. Не люблю. Вон хоть на стол присядь. Ежели разговор долгим получится, чего столбом торчать.

Я присел на стол:

– Так мы вроде как все в трактире порешали.

– Мы тут покумекали между собой и решили еще раз это дело обговорить, – начал разговор Гвоздь. – Сам понимаешь, Старовер, ты для нас человек новый, к тому же не вор.

– Вы и так это знали. Что изменилось? – я сделал недоумевающее лицо. – Или вы своему менту сильно верите?

– Не то чтобы верим, но у него глаз наметан, да в людях, не раз убеждались, разбирается. Вот он и сказал, что ты человек вроде как серьезный, – сделал окончательное заключение Хруст.

– Слушай, а с чего тебе такую кликуху дали? – спросил я Хруста чисто из интереса.

– Я бью, а у других челюсти хрустят, – усмехнулся вор.

– Слушай, Старовер, ты не темни, дай нам расклад полностью, а то я начинаю думать, как и Крест, что ты играешь краплеными картами, – пытался дожать меня Гвоздь.

Я придал себе вид мучительного раздумья, с минуту тер подбородок, потом, словно решившись, заговорил: