Наследница

– Плохо, а то можно было предложить ему денег. В некоторых случаях это срабатывало, – чекист еще какое-то время молчал, что-то обдумывая, потом снова заговорил: – Сегодня мы будем брать группу контрреволюционеров. Давиденко там обязательно будет. Он любит проводить допросы, как он говорит, по горячим следам, а значит, в управлении его не будет. У меня есть верный человечек в следственном изоляторе, который передаст записку вашему другу. В ней будет сказано, что ваш Зворыкин решил все чистосердечно рассказать и срочно просится на допрос. У следователя он скажет, что именно сегодня, прямо сейчас, собираются заговорщики, которые собираются убить… кого-нибудь или взорвать. И ехать надо прямо сейчас, иначе будет поздно. А если он, как вы говорите, закреплен за нашим отделом, то следователь должен обратиться за разрешением на действия к заместителю, то есть к Давиденко, которого в данный момент не будет. В таком случае запрос передают мне, и уже я решаю, что делать дальше. В самой записке вы укажете адрес или место, где устроите засаду. Остальное вы можете додумать сами.

Я даже не успел толком обдумать его слова, как вдруг заговорил Власов:

– В записке надо сказать, что это склад заговорщиков, где хранится оружие, и что его, узнав об аресте Петра, могут сразу перенести в другое место. Я подробно опишу, как туда добираться, а еще нарисую подробный план. Пусть ему передадут.

– Может, и пройдет, – задумчиво проговорил Глущенко. – Надеюсь, ваш Петр будет достаточно убедителен в разговоре со следователем.

После изложенного чекистом плана мы с Власовым переглянулись. Глущенко имел не только отменное хладнокровие, но и светлую голову, раз сумел в такой критической для него обстановке придумать подобный план.

– Хорошо, – подтвердил я наше согласие с его планом, – а теперь идите к секретеру и пишите бумагу, которую я вам продиктую.

Спустя пять минут, промокнув чернила пресс-бюваром, я аккуратно сложил бумагу и сунул ее во внутренний карман пиджака.

– И последнее. Нам нужны два служебных удостоверения сотрудников ОГПУ. Кроме того, два командировочных бланка. Все бумаги должны быть с печатями.

– Вы с ума сошли! Это подотчетные документы! – неожиданно возмутился чекист.

– Сделаешь, как велено! После написанного твоей рукой признания, комиссар, ты все для нас сделаешь. А будешь крутить, знай, найду и пристрелю.

Выйдя из здания, мы сразу завернули за угол, слегка покружили на всякий случай и только тогда отправились к месту, где нас ждал Ерофей.

– Что скажете о чекисте? – решил поинтересоваться я у Владимира.

– Хитрая, хладнокровная и очень умная сволочь.

– Как мы? – усмехнулся я.

– Мы лучше, потому что слово «честь» для нас не пустой звук, – не приняв мою шутку, отчеканил Власов. – При этом вынужден признать, что комиссар – достойный враг, и мне действительно доставит удовольствие его убить.

Власов, как выяснилось, был полон сюрпризов. Тайник с оружием оказался не плодом его фантазии, он реально существовал. Пока мы к нему ехали, Владимир соизволил поделиться со мной еще одним кусочком своей жизни. Как оказалось, он был не просто рядовым боевиком, а командиром отряда, который заслали для укрепления белогвардейского подполья и организации террористической деятельности. Боевики, по прибытию в Москву, даже не успели осмотреться, как их всех взяли, буквально на второй день, затем были допросы и расстрел. Власова спасло только то, что он в первый же день, оставив людей на своего заместителя, кинулся на поиски жены и сына. Сказав, что вернется через сутки, он не сдержал слово, так как не нашел свою семью по указанному адресу и ему пришлось задержаться еще на день. В результате он так и не нашел своих родных, а по возвращении на явочной квартире его ждала засада. Отстреливаясь, раненый, он тогда просто чудом ушел, оставив за своей спиной два трупа. Отлежавшись, отправился по еще одному адресу, но, не увидев на окне условного знака, понял, что и эта явка провалена. Тогда он посчитал предателем человека, который их встретил на вокзале и определил им место жительства. Он назвался Иваном Васильевичем, но где его найти, не сказал, объяснив это конспирацией. Вот только когда Власов навестил тайники и убедился, что они существуют, он стал сомневаться, что этот человек – предатель. Дело в том, что Иван Васильевич должен был знать об этих тайниках, а значит, группу выдал кто-то из тех, кто пришел с ним, потому что только он как командир знал о складах с оружием. Пришел он к этой мысли, только убедившись, что склады оказались нетронутыми.

Тайник находился на сожженном хуторе, примыкающем к лесу, в нескольких километрах от окраины Москвы. В арсенале нашелся легкий пулемет, пять винтовок, полтора десятка наганов и пистолетов, гранаты, динамит и полторы тысячи патронов. Обойдя территорию, мы занялись чисткой и проверкой оружия, одновременно обдумывая различные варианты засады. Ерофей не принимал участия в обсуждении засады, занимаясь только оружием, с которым, судя по ловкости обращения, был на «ты».