Наследница

— Да, я понимаю, вам трудно поверить, что я жива после того как вы там, в гостиной графа Кречетова, приняли участие в убийстве, после того как не пожалели маленькую девочку, совсем ещё ребёнка, предоставив ей или заживо сгореть вместе с домом, или задохнуться в дыму. Мало этого. Спустя несколько лет вы и все остальные опять собрались вместе, когда узнали, что её приютили цыгане, и вновь попытались её убить. Вам опять не повезло. Цыгане действительно меня любили и сделали всё, чтобы спасти.

— А Польша?..

— Что — Польша? Да, я теперь живу в Польше. Там тоже нашлись люди, которым оказалась небезразлична моя судьба. Впрочем, вы тоже, по-своему, не были к ней равнодушны, — усмехнулась Элен.

— И вы пришли сегодня, чтобы убить меня? — по губам Лосева тоже скользнула улыбка, но бледность не прошла, страх прочно владел им, хотя он и старался не показывать этого. Он лихорадочно пытался найти выход.

— Да, — спокойно кивнула Элен, — я пришла вас убить. По-моему, это справедливо. Разве нет?

— Вы не сможете.

— Это почему? — поинтересовалась Элен.

— Вы, которая не может застрелить ни зверя, ни птицу? Вы решили выстрелить в человека? Вы сами-то верите в это? — в улыбке теперь явно была видна издёвка.

— Птицу, зверя — не могу. Точнее — не хочу. Они мне не причинили никакого вреда, и от голода я не умираю. А вот человека — почему бы нет? Особенно такого, как вы.

Лосев заставил себя рассмеяться:

— И всё же это труднее, чем вы думаете. Только представьте себе, как много будет крови после выстрела. Она будет здесь повсюду. Может попасть и на вас. Это очень неприятно, поверьте. Я видел многих молодых людей, которым становилось дурно после того, как они в первый раз убили человека.

— А почему, собственно, вы решили, что для меня это будет впервые? — Элен повторила вопрос, как-то поставивший в тупик месье де Бретона.

Лосев замер, уставившись в абсолютно спокойные глаза почти обнажённой молодой красивой девушки, которая сидела перед ним в кресле, положив ногу на ногу и слегка покачивая ею. В глазах не было ничего, кроме презрения. Но почему-то именно сейчас ему стало по-настоящему жутко. Именно в эту минуту он поверил ей. Она действительно сможет нажать на спуск, а потом спокойно уйти. Уйти… Уйти? Постойте-ка!

— И всё же вы не станете стрелять.

— Почему? — опять спокойно спросила Элен.

— Потому что рядом с домом мои люди, которые ожидают меня. Они тут же прибегут на звук выстрела. И вам не удастся скрыться. Они-то с вами церемониться не станут! А учитывая вашу одежду… точнее, её почти полное отсутствие… я предполагаю, что дальше произойдёт. Право, вам лучше уйти сейчас, чем дождаться их.

— Вы всё сказали? Теперь послушайте меня. Ваших людей там давно нет. Там мои люди. Всё, что происходит, было спланировано мной. Ваша скупость, которая не позволила вам потратить деньги для того, чтобы снять дом для нашей встречи, невольно помогла мне. Я сама выбрала место так, чтобы было удобно мне.

— Хорошо, пусть будет так, — Лосев цеплялся за любую мелочь, надеясь, если не избежать выстрела, то хотя бы отсрочить его. — Но всё же на выстрел могут явиться не только те, кого вы ждёте. Тогда придётся давать объяснения тому, что они здесь увидят. Или вы намерены убить всех?

— В ваших словах есть здравый смысл. Хорошо, будем считать, что вы меня убедили. Но ведь стрелять и не обязательно. Есть другие способы.

— Какие?

— Ну, у меня выбор обширный. Думаю, самое разумное — нож. Например, вот этот, — и она показала ему его же нож, держа его левой рукой. — Вы так любезно положили его поверх вашей одежды вместе со шпагой, что грех не воспользоваться. Я вообще-то предпочитаю ножи покороче и с тяжёлой рукояткой, они точнее достигают цели, но и этот подойдёт. Вам придётся поверить мне на слово, что бросаю я ножи так же хорошо, как и стреляю. А звука от него — никакого.

— Что вам нужно? — Лосев больше не ухмылялся. — Если пришли убивать, почему до сих пор не сделали этого?

— Я же в самом начале сказала, что хочу поговорить с вами.

— О чём?

— Я хочу знать об остальных убийцах. О кузене я наслышана, говорить об уже убитом Кускове бессмысленно. Расскажите мне об оставшихся двоих.

— Так это вы?.. В лесу…повесили…

— Нет, — прервала его Элен, поняв, что имеет в виду Борис, — это не я. Я бы не стала вешать. Да и сил у меня на это не хватило бы, я же женщина.

— Женщина? — Борис нервно усмехнулся. — Вы скорее Эриния из греческих мифов.

— Что ж, остаётся спросить вас, не удивляетесь ли вы, что эти богини мщения — именно женщины. Хотя сама я предпочитаю сравнение с Афиной, ведь это она — покровительница справедливого возмездия… Так вы будете говорить?

— А какой смысл? Вы всё равно меня либо застрелите, либо зарежете. Чего ради я буду распинаться перед вами?

— Я даю вам слово, что если вы ответите на мои вопросы, и не наделаете глупостей, надеясь освободиться, то больше я никогда и ничего не предприму против вас.