Наследница

— А после? Почему они не пытались вернуться, когда ты ушла от них? Я ни разу не встретил, ни одного цыгана у нас, хотя ездил по всем нашим деревням. И ездил не только лесом, но и по дорогам.

— Не знаю. Скорее всего, им нечего там стало делать. Кто купит у них товар? Никто. Слишком бедны стали люди. А о базарах и речи не было. Вот и не возвращались.

* * *

На дороге показалась одинокая женская фигура. Она появилась из-за небольшого лесочка и, пройдя немного по дороге, направилась через луг к цыганским шатрам. Сначала на неё не обратили внимания. Но по мере приближения к табору, ею заинтересовались. Сначала — вездесущие дети, а затем и взрослые. Молодая женщина, не отвечая на вопросы, шла хоть медленно, но уверенно. Она как бы вспоминала, что где расположено, и куда идти дальше. Она остановилась перед сидящей у входа в свой шатёр не старой ещё цыганкой, которая что-то шила. Когда тень остановившегося человека легла рядом с ней, цыганка подняла голову и взглянула вверх. Перед ней стояла стройная молоденькая девушка в дорожном платье, на которое был накинут плащ с капюшоном. Девушка обеими руками взялась за края капюшона и сняла его. Цыганка увидела чуть растерянную улыбку, в которой была и радость и ожидание. Чергэн отложила свою работу и поднялась. Она тоже улыбалась. Но обратилась не к девушке, а к кому-то, кто был в шатре:

— Выйди, отец. Наша дочь вернулась.

Из шатра шагнул Мирко. На секунду замер, а потом, так ничего и не сказав, протянул руки…

Выглядывающие из-за шатров цыганята ничего не поняли, но поспешили разнести по табору весть, что Мирко и Чергэн обнимают какую-то чужую молодую барыню и смеются. Услышав это, к шатру родителей поспешил Лачо. Теперь это был высокий молодой красавец-цыган, по которому тайно (и не тайно) вздыхали все девушки табора и даже окрестных сёл. Он подошёл, девушка оглянулась и приветствовала его по-цыгански:

— Здравствуй, Лачо.

— Доброго дня тебе, красавица. Ты откуда моё имя знаешь?

— Да я не только имя твоё знаю. Наслышана о тебе. Вот приехала специально, чтобы попросить тебя: давай сыграем в ножички. Или ты разучился?

— Баська! Это ты!

— Я.

— Ты вернулась? Ты снова будешь жить с нами?

— Нет, Лачо, я приехала повидать родителей и своих братьев. Ведь Гожо тоже здесь?

— Здесь! Даже не поехал нынче никуда, хоть и собирался. Как чувствовал! Я сейчас его позову.

— Только не говори ему ничего, — не отрывая глаз от Элен, с улыбкой сказала Чергэн.

Но Гожо не нужно было ничего говорить. Как только незнакомка повернулась и взглянула ему в глаза, он сразу узнал её. Слишком часто он смотрел в эти глаза за время их долгой трудной дороги в Польшу, чтобы забыть.

— Баська, — он просто произнёс её имя, как будто вспоминая, как оно звучит. — Ты снова с нами.

Она тоже помнила каждый миг их вынужденного путешествия. Она подошла и сама обняла его.

— Спасибо тебе, Гожо. Спасибо за то, что я жива. Я так и не поблагодарила тебя тогда.

Он немного смутился, но Элен уже отступила на шаг.

— Дочка, а всё же почему ты здесь? — спросил Мирко. — Гожо нам рассказал, что тебя очень хорошо встретил тот человек, к которому ты шла. Что же случилось?

— Ничего, отец. Я просто приехала на некоторое время в Россию. Теперь уже скоро мне нужно возвращаться, дело, которое привело меня на родину, почти закончено, осталось совсем немного. И я опять уеду в Польшу.

— А разве тебе не опасно быть в России? — спросила Чергэн. — Прошло много времени, ты повзрослела, но вряд ли те люди забыли о тебе.

— Их больше нет, — просто ответила Элен. — Теперь я могу не опасаться.

— Нет?

— Нет. Они умерли.

— Все?

— Да.

Чергэн с Мирко переглянулись, но ничего не сказали. А Лачо, нахмурившись, спросил:

— И ты, сестрёнка, вот так смело разгуливаешь одна по дорогам?

— И как ты сюда попала? — поддержал брата Гожо. — Не пешком же?

— Нет, — засмеялась Элен, — не пешком. И не одна. Я нашла брата, — она обвела всех сияющими глазами и уточнила, найдя правильное определение: — Своего первого брата. Мне бы очень хотелось познакомить вас с ним. Можно, отец? — обратилась она к Мирко.

— Конечно, — он улыбался. — Далеко ли ты его оставила дожидаться одного?

— Нет, он в коляске. Её не видно отсюда из-за деревьев. Но он не один. С ним мой будущий муж…

А потом она тихо добавила:

— Мне бы так хотелось, чтобы вы благословили нас…

Молчание, вызванное этой очередной неожиданностью и просьбой Элен, прервала Чергэн:

— Гожо, позови-ка своего старшенького, пусть сбегает за коляской. Пора познакомиться с братом и женихом нашей дочери. Там посмотрим, достоин ли жених невесты! Вдруг нам не понравится? — а сама всё так же улыбалась.

Сына Гожо звать не пришлось: он уже давно вместе с приятелями выглядывал из-за дедовского шатра. Услышав поручение, они тут же унеслись наперегонки к дороге, сверкая голыми пятками.

— Ну, расскажи хоть немного — кто ты теперь? — обратилась Чергэн к своей приёмной дочери. — Счастлива ли?