Наследница

Воодушевлённая своими успехами в поединках с Гжесем, Элен шла на занятия в зал… и все её успехи обращались в ничто. И опять всё начиналось заново: неудача, пренебрежение других, огорчение, тренировки с Гжесем, и опять — неудача. Но упрямства ей было не занимать! В какой-то момент отношение к ней стало меняться. Упорство, каким Ален отличался на занятиях, его внешнее спокойное отношение к насмешкам, его сила воли, несмотря на нежную внешность, снискали уважение окружающих. Если раньше среди юношей считалось замечательным развлечением поизощрённее выиграть бой у Алена, то постепенно они стали относиться к нему спокойнее, а потом с интересом. Его настойчивость подействовала и на учителя, он стал уделять ему больше внимания.

Пан Янош, в соответствии со своим решением не вмешиваться, долгое время не интересовался успехами Элен. В первый раз после начала её занятий появившись в зале, он, наблюдая за учениками, никак не отреагировал на бои, в которых участвовала его воспитанница. Естественно, он заметил, насколько слаба её подготовка. Но обсуждать это он не стал даже с Войтеком. Через некоторое время сам Войтек заговорил с ним.

— Тебе известно, что панна Элена видимо всерьёз решила научиться фехтованию, и это для неё не игра и не каприз?

— Это с чего вдруг такой вывод? — недовольно проворчал Янош. Он предпочёл бы вовсе не затрагивать эту тему.

— Гжесь рассказал мне, что они постоянно занимаются с ней в саду.

— Что значит — занимаются? Чем?

— Фехтованием, разумеется. Панна Элена решила, что школьных занятий ей недостаточно, и попросила Гжеся потренировать её. Правда, тренер из него… — и Войтек покрутил головой. — Нет, я даже очень не против, лишний раз позаниматься — это замечательно. Но какова панна, а?

— Ну, занимается — и занимается, — пожал плечами Янош. — Значит, пока нравится, ещё не остыла. Не думаю, что её хватит надолго. Вот начнутся сложности — посмотрим.

— Да сложности у неё начались уже давно. Ты же сам видел, как ей было трудно привыкнуть к новому режиму, с каким трудом она ездила верхом. Ты же хотел даже поговорить с ней об этом, или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься. И что?

— Ты бы поинтересовался, как у неё дела, что думает о ней учитель. Ведь именно из-за начавшихся трудностей она занимается с моим сыном. И надо сказать, не зря.

— Чего ты от меня хочешь? — взорвался пан Янош. — Чтобы я разобрался с её неудачами? Помог? Она сама влезла не в своё дело, по своей воле и хотению, я её предупреждал!

— Я и не предлагаю тебе помогать ей, — всё так же невозмутимо продолжил пан Войтек. — Просто она тебя любит, как и ты её, и совершенно естественно, мне кажется, интересоваться её успехами, в какой бы области они ни были.

— Ах, тебе кажется?! А мне — не кажется! И всё, оставим эту тему.

Разговор закончился, но всё же свои последствия он имел. Задетый за живое замечаниями пана Войтека, Янош решил понаблюдать за Элен. Начал он с того, что спрятался в саду, неподалёку от того места, где, по словам друга, занимались Элен и Гжесь. В первый день они не появились, у них не хватило времени. На другой день Яношу повезло, он стал свидетелем всего занятия.

Идя обратно, он размышлял: «Хм, а ведь совсем недурно для человека, впервые взявшего в руку шпагу всего каких-то пару месяцев назад, да ещё девчонки». И тут же услужливо вновь явилась мысль: «А что если всё же удастся проверить на деле свою теорию, что замечательным фехтовальщиком может стать любой человек, даже женщина? И дело здесь не в физических данных, а в желании ученика и мастерстве учителя». Янош нахмурился, отгоняя её, но она всё равно осталась с ним, просто отойдя на второй план.

Спустя какое-то время пан Янош зашёл к месье Андрэ. Он жил при школе, в его распоряжении были две комнаты и небольшая выходящая во внутренний двор терраса, на которой летом можно было прекрасно отдохнуть в тени. Визиты хозяина школы всегда были неожиданными, и учитель давно к этому привык. Но в основном пан Янош приходил посмотреть на работу учеников. Сегодня был редкий случай, когда он пришёл лично к учителю.

Мужчины поприветствовали друг друга, затем месье Андрэ пригласил гостя выпить с ним бокал вина, и они присели в кресла. Пан Янош не торопился говорить о том, ради чего, собственно и пришёл. Месье Андрэ тоже не подавал виду, что заинтригован его приходом. Если он и догадывался о чём-то, то умело это скрывал. Беседа блуждала между вопросами, касающимися политики, сплетнями, событиями в школе. Наконец, как бы межу прочим, пан Янош задал вопрос:

— Кстати, меня сегодня привёл к вам личный интерес.

— Вы хотели бы поговорить со мной об успехах вашего племянника? — не стал скрывать свою догадку учитель.

— Да. И что вы можете о нём сказать?