Наследница

Нервически тереблю на шее нитку крупного жемчуга, подаренного мне Владом, и отчаянно строю вид, будто рассматриваю огни на другой стороне реки. Делаю глубокий вдох. Нацепляю маску насмешливой, капризной наследницы. Смотрю ему в лицо. От холода у него покраснели уши и нос, губы алые, обветренные. И все же… как он красив, проклятый!

– Спасибо, суним Горский, за этот месяц. Мне было весело, – говорю я.

Он молчит. В его лице нет никаких эмоций. Нелюбимые неспособны обидеть.

– Почему ты ничего не скажешь? – ощетиниваюсь я.

– Прощайте, нима Вишневская.

Снова долгая пауза.

– Я видела гравюры, где вы запечатлены втроем, – резко говорю я.

– Я не спрашивал, почему ты захотела уйти.

У меня вырывается смешок. Проклятье, как мне сильно хочется, чтобы он стал оправдываться. Я бы дала ему пощечину, но слабость никак не вяжется с образом, который мне день за днем приходится надевать с пробуждением и снимать перед сном, точно театральный костюм. И я ужасно устала от этого бесконечного спектакля, только вот репутация семьи превыше личного…

На меня нахлынула реальность. Я нацепила на лицо ледяную улыбку, сделала глубокий вздох и произнесла самым любезным тоном:

– Добро пожаловать в дом Вишневских! Наша семья все еще в трауре по моему дорогому отцу, поэтому мы не стали устраивать шумного веселья. Здесь собрались наши самые близкие друзья. Насладитесь вечером и обязательно отведайте креветочный паштет.

Снова возникла натянутая пауза.

– На этом все, – одарила я гостей лучезарной улыбкой.

– Клянусь, это самое короткое приветствие за всю историю приемов в доме Вишневских! – громко фыркнул Эрик и насмешливо зааплодировал.

И все почему-то приняли его обидный выпад за шутку.

Глава 5

Нима с собачкой

«…Двенадцатого числа Анна Вишневская, наследница знаменитого дома золотодобытчиков, была замечена в районе Зеленой мостовой, когда в изрядно потрепанном виде выходила из дверей стражьего предела в компании сунима Владислава Горского и с хромым, одноухим питбулем на цепи вместо поводка. Неужели именно с этим, без сомнений, блестящим, но без капли благородной крови сунимом обручена самая богатая невеста Алмерии? Дом Вишневских не торопится с официальными заявлениями о замужестве. Молчат они и об одноухом питбуле, так что ваша покорная слуга сломала голову, гадая, почему Анна Вишневская завела себе вместо пуделя столь жалкое существо…»

Выдержка из колонки «Разгульная Наследница» Жустины Д. для еженедельного желтого газетного листа «Городские сплетни».

Глэдис не просыпалась уже седмицу. Каждый день я приезжала к ней в лечебницу Святой Угодницы Катарины и первым делом прощупывала на ледяном запястье несмелую ниточку пульса. Жива ли моя верная наперсница? Со стороны казалось, что она не дышала и выглядела мертвой: ногти посинели, черты лица заострились, под глазами темнели почти черные тени. Профессор утверждал, что летаргический сон у Глэдис случился из-за магического наркотика «Звездная пыль»^[10]. Она слишком много вдохнула похожего на блестящую пыль порошка, а потому впала в летаргический сон.