Наследница

Павел остановился. Предзакатное солнце с бесстыдным равнодушием освещало обгоревшие остовы домов, почерневшие заборы, изъезженную, израненную колесами многочисленных автомобилей дорогу. Посреди всей этой разрухи, словно единственный уцелевший зуб во рту, торчал толмачевский дом. Белый, пугающе аккуратный, издевательски целехонький.

Его пробрала дрожь, он почувствовал, как по влажной от пота спине ползут мурашки. Паша был один — наедине непонятно с чем. «А ведь я боюсь до чертиков». Совсем как в детстве, когда снился кошмар. Проснешься — и страшишься повернуться на другой бок, боязно неловким движением разбудить дремлющих под кроватью монстров.

Душный страх скручивал узлом внутренности, не давал оглянуться, мешал дышать, парализовывал волю. Развернуться и уйти, мелькнула предательская мысль. Прислушаться к внутреннему голосу, который вопит: беги отсюда куда подальше!

Его ли это дело? Если разобраться, кто такая Вера? Чужая, незнакомая девушка. Он видел ее всего три раза в жизни! Она, бесспорно, красивая, интересная, обаятельная. Честно говоря, Вера ему нравится, но до любви или хотя бы влюбленности еще далеко — никакого пресловутого притяжения, электричества, химии. Вероятно, у них мог бы завязаться роман, однако сейчас, на этом этапе, их ничего не связывает. Стоит ли рисковать ради нее?

Но дело было не в возможном романе и даже не в этой девушке. Пашу съедал научный интерес к происходящему. Но главное, толкала вперед обычная человеческая порядочность. Его, слава богу, хорошо воспитали. Научили не бросать в беде, не предавать, не обманывать доверившихся. А Вера ему доверилась.

Павел стоял и мучился. Порядочность выступала против мощного инстинкта самосохранения.

Веры здесь нет, но что в этом странного? Зачем ей оставаться одной в Корчах? Скорее всего, уехала вместе с полицией. Наверное, им понадобилось опросить ее в отделении или опознать кого-то. Мало ли, какая причина! Здесь ее нет, это очевидно. Надо уходить отсюда, найти Веру в Больших Ковшах.

Несколько шагов назад, и все закончится. Уволиться из школы, как давно собирался. Переехать окончательно в город. Забрать отсюда мать: хватит ей, пенсионерке, работать. Матери давно предлагали продать дом, сулили неплохие деньги, уж на приличную «однушку» в городе точно хватило бы. Может, пришла пора согласиться?

А если Вера все же здесь и ей нужна помощь?

Паша перевел дыхание, сделал шаг вперед.

— Вера! — громко позвал он. — Вера!

И медленно двинулся вглубь разоренной деревни.

Глава 21

Паша еще сидел в библиотеке, когда Вера открыла глаза в толмачевском доме. Сон слетел сразу, как панама на ветру, словно она и не спала вовсе. Это была уже несколько подзабытая за последние недели бодрость. Девушка успела привыкнуть к усталости и полудреме, которые с некоторых пор владели ею. А теперь всё — выспалась. Может, чудодейственный укол подействовал?

Интересно, сколько же она проспала? Видимо, долго. Сейчас уже ночь: за окном непроглядная темень. Именно непроглядная, а к тому же еще и непрослушиваемая. Глухая. «Ну, конечно, — мелькнула тоскливая мысль, — откуда взяться звуку и изображению, если во всей деревне только я и подаю признаки жизни?»

Вера села в кровати. Странно, но, несмотря на темнотищу за окном, в комнате легко можно разглядеть очертания мебели, дверь, подушки, тапочки у постели. Такое впечатление, что где-то имеется источник света — включенный телевизор в соседней комнате или свет от циферблата электронных часов. Оглянувшись, Вера убедилась, что ничего такого нет и в помине. Казалось, тусклое свечение источают сами стены или потолок.

Вера тихонько встала и осмотрелась.

Так, а где же Паша? Если сейчас уже ночь, то, получается, он не вернулся, чтобы забрать ее. Но почему? Просто так бросить ее он не мог, не тот человек. Значит, что-то случилось. Или Павел здесь, в доме, решил не тревожить спящую. А может, не смог добудиться. Мысли беспорядочно метались в голове, и Вера почувствовала, что начинает паниковать.

— Паша! — окликнула она его. — Паша, ты тут?

Вопрос упал в пустоту, как камушек в темный пруд. Бульк — и нет. Только круги на воде. Будь он здесь, непременно отозвался бы. «Выходит, я тут совершенно одна! Господи, одна ночью в Корчах!» — содрогнулась Вера. После всего того, о чем они говорили с Пашей, эта мысль была нестерпима. Надо выбираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Перспектива оказаться в одиночестве на полузаброшенной сельской дороге ее не пугала. Где угодно, главное, подальше отсюда.

Вера направилась к дверям спальни, но тут же развернулась обратно к кровати. Там, возле подушки, лежал мобильник. Надо позвонить Паше. «Как я сразу не догадалась!» — раздосадовано подумала Вера. Схватила крохотный плоский аппаратик и откинула крышку. Монитор безжизненно чернел. Разрядился? Вроде бы не должен был. Хотя кто знает, сколько она проспала, и который час? Вера попробовала включить телефон — бесполезно. От волнения руки затряслись — и телефон выскользнул из них маленькой серебряной рыбкой.