Наследница Альба

Пахло подвохом. Но отказать раненому герою… Волосы с одного края полностью слиплись от крови, скорее всего его двинула винтом. Регенерация заживила травмы, но мало ли…

Правой я осторожно обхватила его за талию, а левую руку — Гэб подхватил и положил на свой плоский, весьма, мать его, привлекательный живот. Не дай бог нащупаюсь и спать потом не буду. Бархат кожи под пальцами и сильный, забивающий ноздри запах кружили голову. Сил, как оказалось, и меня самой почти не осталось. Колени подгибались как ломкие веточки. Слабея и боясь утащить за собой Гэба, я попробовала отодвинуться, но на меня шикнули:

— Крепче держись…, - и дальше нежно-нежно. — Вот и стул, вместе сядем. Давай мне на колени. Холли… Боялся за тебя. Ты такая хрупкая, почти прозрачная.

На фоне крепких девушек-оборотней я, конечно, выгляжу довольно субтильно. Но прозрачной меня точно не назовешь. Вот, значит, как он меня воспринимает — непрочной.

— Хрустальная, на руках тебя буду носить — он продолжал петь странные дифирамбы, но я почему-то была совершенно не против, тем более, меня удобно разместили на мускулистых мужских бедрах. Это было очень вовремя. И даже удобнее, чем на некоторых диванах. Может быть природа специально так кроит ноги мужчин, чтобы на них было удобнее располагаться?

Вот Йожи считал мои руки созданными для чесания его башки и пузика, почему бы мне не принять идеальную функциональность некоторых частей Гэба в честь себя? Создан для восседания! Звучит?

Стресс и дикое напряжение резко сменились усталой расслабленностью, мысли потекли размеренно-вяло. Я погладила оборотня по животу, потом провела ноготками, почесав как Йожи.

Время остановилось, окружающий мир исчез. Остались только полумрак просторного холла и с величайшими предосторожностями удерживающий меня молодой мужчина. Смуглая кожа поблескивает от сажи и пота словно полированный стол, коготки даже на миллиметр не проминают. Глостер неверяще наблюдал за увлеченно поглаживающими пальцами, потом хрипло, замедленно выдохнул и уткнулся носом в сгиб моей шеи. Дыхание горячим бризом коснулось кожи, вызывая легкую дрожь и желание продлить, повторить чудесные ощущения… доверия.

Я потерлась щекой о колкую жесткость спутанных волос, несущих привкус огня и крови. Прислушалась к тишайшему, почти неслышному выдоху Гэбриэла:

— Моя.

Формулировка не понравилась моей заторможенной, уставшей, но продолжающей «бдить» природе.

— Не так. Мой, — сообщила я, скользя вверх ладонями по твердому рельефу живота, до самой груди. Подумала и щипнула за соски, ставя точку в категорическом утверждении. Мой же. Вон как дышит, как смотрит жадно, словно боится, что я исчезну.

Скалящийся Глостер зарычал вблизи уха так грозно и сладко, что мурашки рядами замаршировали по коже. Прихватив пряди волос, он запрокинул мою почему-то я раньше побаивалась, когда он касался губами моей шеи и плеч. Не помню почему. Но однозначно — зря.

Широкая мужская ладонь легла на спину, еще ближе подталкивая в объятия. Гэб попытался захватить в плен мои губы, выдыхая:

— Холли, ты моя девочка? Давай рискнем? После смерти родителей, я первый раз предлагаю это девушке. Ты моя?

— С чего это? — промурлыкала я, потираясь губами о его волшебно чудесный рот. — Это ты мой.

Постановка вопроса была неправильной. Драконья натура требовала ее поправить, и только потом на все согласиться, на что угодно. Но — поправка важна!

— Я — Альфа.

— Да и плевать. Целуй.

— Холли, я хочу поставить тебе метку. Можно?

Внезапно он замер, нахмурился и повернул голову налево, в сторону лестницы. Еще несколько секунд ничего не происходило, я даже потянулась за давно ожидаемым поцелуем.

голову, чтобы тут же с силой поцелуем впиться в шею, всасывая кожу так, что я невольно от удовольствия стукнула пятками по ножкам стула. Блин. Божественно целуется. Так, почему-то я раньше побаивалась, когда он касался губами моей шеи и плеч. Не помню почему. Но однозначно — зря.

Широкая мужская ладонь легла на спину, еще ближе подталкивая в объятия. Гэб попытался захватить в плен мои губы, выдыхая:

— Холли, ты моя девочка? Давай рискнем? После смерти родителей, я первый раз предлагаю это девушке. Ты моя?

— С чего это? — промурлыкала я, потираясь губами о его волшебно чудесный рот. — Это ты мой.

Постановка вопроса была неправильной. Драконья натура требовала ее поправить, и только потом на все согласиться, на что угодно. Но — поправка важна!

— Я — Альфа.

— Да и плевать. Целуй.

— Холли, я хочу поставить тебе метку. Можно?

Внезапно он замер, нахмурился и повернул голову налево, в сторону лестницы. Еще несколько секунд ничего не происходило, я даже потянулась за давно ожидаемым поцелуем.

Внезапно он замер, нахмурился и повернул голову налево, в сторону лестницы. Еще несколько секунд ничего не происходило, я даже потянулась за давно ожидаемым поцелуем.

— Плевала она на твою метку, глупый, просто уберет ее, как стерла следы Ронни, — проскрипел старушечий голос. — Тебя водят за нос, Глостер, не позорься. Хотя я рада, что ты, наконец, осознал ответственность перед родом. Но для данной леди это всего лишь игра.