Наследница Асторгрейна. Книга 1

– Нет, – он покачал головой, – вот увидишь, он тебя не отпустит. Ты теперь его ширам – женщина-душа.

Я нахмурилась. Уж очень многозначительно прозвучала эта фраза.

– Женщина-душа? Что это значит?

Шерран задумчиво поскреб подбородок.

– Есть у шайенов одна легенда, – начал он. – Ты ешь, а я расскажу. Амидарейн учит, что все древние легенды – выдумка, но поверь старому морскому волку, они так же реальны, как мы с тобой.

Я скептично усмехнулась. Шерран выглядел лет на сорок, не больше, да и то из-за суровой внешности и резких морщин, обозначившихся в уголках глаз. Назвать его старым язык не поворачивался. Хотя, тот же Эйден казался моложе его лет на десять. Интересно, какие отношения их связывают? И кто Шерран на этом корабле? Боцман? Помощник капитана?

– Есть легенда об Ишираме и Маушнат. Он был одним из Изначальных ифритов, а она – человеческой женщиной, – начал ниданг, усаживаясь на моей кровати, в то время как я пристроилась за столом на единственном колченогом стуле. На ужин опять была перловка, из которой торчал одинокий лавровый листок, и довольно аппетитное зеленое яблоко. – Говорят, его покорила ее преданность. Но вы, женщины, такие хрупкие! – он с неодобрением покачал головой.

Я вся обратилась в слух и даже не заметила, как расправилась с тарелкой перловки. Негромкий низкий голос Шеррана звучал как мощный поток, бурлящий в камнях. Слова превращались в образы, образы в историю, настолько древнюю, что захватывало дух.

Маушнат была дочерью простого пастуха, о ее красоте слагали легенды, к ней сватались самые богатые мужчины, но самым прекрасным в ней была ее душа. Она отвергала всех, пообещав выйти замуж лишь за того, кого полюбит всем сердцем. И вот однажды ее клятву услышал древний дух, порождение огненной стихии, и решил испытать на стойкость. Он обратился в прекрасного юношу с кожей цвета эбенового дерева и шапкой смоляных кудрей, и в таком виде явился Маушнат.

Их страсть была безудержной, как огненный шторм, и нежной, как лепесток магнолии. Она накатила внезапно, что называется, с первого взгляда, и не было никаких сил сопротивляться этому сладкому безумию.

Иширам не устоял перед хрупкой женщиной, он стал первым из Древних, познавших человеческую любовь. Влюбленный ифрит разделил с ней свой огонь, а она подарила ему половинку своей души. Так появилась первая ширам, женщина-душа.

Прошло несколько лет, и Маушнат стала угасать. Она родила Ишираму двух сыновей и дочь – первых шайенов, от которых потом произошел великий род. Но ифрит не мог смириться с ее уходом и очень страдал, ведь в нем была часть ее души, и он чувствовал боль избранницы, как свою.

В момент ее смерти, обе половинки души слились воедино и покинули тела ифрита и его возлюбленной, чтобы раствориться в эфире. Иширам вдруг ощутил в груди такую тоску, что не мог ни есть, ни пить, не думать ни о чем. У него забрали что-то настолько важное, без чего не стоило жить.

Он лег рядом со своей женщиной, обнял затухающим огнем и решил угаснуть вместе с ней. Но богов поразила его жертвенность. Еще ни разу изначальное существо не хотело пожертвовать жизнью ради человечки. Они решили, что Иширам достоин второго шанса. Душа Маушнат не исчезла без следа, ей дали новое тело, а Ишираму – надежду встретиться с ней.

Теперь у каждого потомка изначальных ифритов есть возможность встретить свою душу. Это тайное знание, основанное на инстинктах. Они чувствуют запах крови своей половинки, и никакие силы не могут удержать их от того, чтобы не испить ее, хотя бы глоток. Но если обмен взаимный – это одна судьба и одна душа на двоих.

– Вот так, – развел руками Шерран, окончив свою историю, – любой шайен сразу поймет кто перед ним – его душа или случайная женщина.

– Да? – я недоверчиво хмыкнула. – И что же понял ваш капитан?

– И в нем, и в тебе слишком мало шайенской крови, чтобы вы приняли очевидное. Вот и сопротивляетесь, акульи зубы мне в печенку, – досадливо поморщился Шерран. – Но все, что я сказал – истинная правда. Клянусь кишками кашалота!

– Откуда ты все это знаешь?

– Древние хранят свои легенды, передают из уст в уста. Когда я был ребенком, то заучивал на память. Придет время и мои сорванцы будут их учить так же, как я.

– Зачем учить наизусть, если можно записать? – удивилась я.

– Не выйдет. Имперские ищейки сжигают наши книги вместе с печатниками.

– Не может быть! – растерялась я. – Не верю!

Шерран равнодушно пожал плечами.

– Твое право, маленькая даханни. Скоро сама убедишься, что империя – это не розовые замки из сладкой ваты.

Он ушел, забрав пустые тарелки, а я упала на кровать и уставилась в потолок невидящим взглядом.

Неужели он сказал правду? Нет, не может быть! Невозможно представить галантного Рейхо или его интеллигентных хурранов обыскивающими дома в поисках запрещенной литературы. Или я что-то не так поняла, или этот мир куда страшнее, чем мне казалось.