Наследница «Черного озера»

– И что же ты видела? – с интересом рассматривая меня, сидящую в траве, продолжил допытываться мужчина.

– Ты утонул, – перейдя с крика на шепот, сказала ему и крепче прижала к себе мужскую рубашку. – Я видела в окно, как ты вошел в воду, и все. Люди столько не могут находиться без воздуха, а ты… ты… кто ты такой, Индэвор Раш? – А потом едва слышно призналась: – Я тебя боюсь.

– Хм… – Сосед странно на меня взглянул, помолчал, после чего поднялся и, наклонившись, подал мне руку.

Я отшатнулась. Но мужчине это явно не понравилось: тяжело вздохнув, он выловил меня из травы и поставил на ноги. Потом, не давая раньше времени удрать, взял мою ладонь и прижал ее к своей груди со словами:

– Чувствуешь сердце?

Я неуверенно кивнула, завороженно глядя на его обнаженный торс. Пальцы сами слегка согнулись и надавили, словно я была кошкой, которая выпускает коготки, когда ее чешут за ушком. Непроизвольное движение смутило меня, но я поспешила оправдать себя поисками несуществующей чешуи.

– У утопленников оно не бьется, Блэр. Поверь.

Я верила, ощущая под рукой его прохладную кожу, твердые мышцы и гулкие удары сердца. Настоящего, живого… Какая же я все-таки дурочка! И надо было бы извиниться или скрасить неловкое происшествие шуткой, а я продолжала стоять напротив мужчины, накрыв рукой его мерно вздымающуюся грудь, и молчать. Он, впрочем, тоже. Тишина, в которой было слышно только наше участившееся дыхание, действовала гипнотически. И я, высвободив руку из-под его ладони, сама не зная почему, продолжила скользить подушечками пальцев по влажной коже от области сердца ниже.

– Блэр-р-р? – Голос Раша охрип, став похожим на звериный рык и… я словно очнулась.

Резко отдернула руку и спрятала ее за спину, будто нашкодивший ребенок. По жару, прилившему к щекам, поняла, что краснею, и порадовалась, что ночью все девушки, как и кошки, серы. А подняв голову и встретившись взглядом с соседом, дала себе мысленную затрещину за недостойное поведение и… неприличный вид.

Я ведь прибежала на пляж в его тонкой футболке, из белья же имелась только нижняя часть. Распущенные волосы и прижатая к груди мужская рубаха – вот и вся защита, что была у меня от голодного мужского взгляда, блуждающего по моей фигуре, лицу… губам. Невольно сглотнула, представив возможное развитие ситуации, и… отступила назад.

– Какая же ты трусишка, мисс О’Ши, – криво усмехнулся Индэвор, складывая на груди руки. А мне показалось, что говорит он вовсе не о моем бегстве с озера. – Я не монстр, не живой труп и не чудовище. Я просто мужчина, Блэр.

И вот от этой его фразы меня словно током прошило. Голова закружилась, в теле появилась предательская слабость. Чтобы взять себя в руки, я до боли сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Немного, но помогло.

– Но как ты столько времени продержался под водой? – спросила, хватаясь за новую тему разговора, как за спасительную соломинку, способную вытянуть меня из омута собственных фантазий.

– Я выныривал, ты просто не видела.

– Но…

– Почему ты проснулась, Блэр? – не дал возразить мне сосед.

– Кошмар приснился.

– О чем?

– Не важно. – Я снова смутилась и опустила голову, поэтому то, что Индэвор подхватил меня на руки, стало полной неожиданностью.

– Ты ногу поранила, – сказал мужчина, отвечая на мой удивленный взгляд. – Почему босая выскочила и… в одной футболке?

– Торопилась.

– Меня спасать? – Он улыбнулся, а я разозлилась.

– Да, тебя! А ты, обманщик, вовсе не выныривал, потому что иначе бы услышал, как я ревела в обнимку с твоей рубашкой, и потом не удивлялся бы так моему присутствию! – выпалила на одном дыхании и, уставившись волком на мужчину, мрачно проговорила: – Признавайся, что не так с этим озером и с тобой, Дэв?!

– Мм… Дэв, – загадочно протянул он, продолжая улыбаться. – Мне нравится, как ты произносишь мое имя. И нравится, что ты перестала мне «выкать», Блэр, – добавил тихо и понес меня… к озеру.

Сказать, что я напряглась, значит ничего не сказать. А этот тип блондинистый… рассмеялся, снова назвав меня трусишкой и чудом. Когда же начала вырываться из его рук, сказал, что вовсе не собирается топить меня и приносить в жертву черному озеру, но и оставлять ему свою обувь тоже не хочет. Поэтому, перед тем как мы пойдем домой греть чайник и разговаривать на все те темы, которые мне вздумается обсудить, он как минимум обуется. Рубашку же, так и быть, я могу забрать в свое личное пользование, раз уж так к ней прикипела за время, пока оплакивала его.

«Наглец», – мысленно проворчала я. Вслух же ничего не сказала, но и обнимать за шею, чтобы ему было легче меня таскать, тоже не стала. В конце концов, не я к нему на руки просилась. Вот только мужчина нес меня так до обидного легко, что я с грустью осознала – месть не сработала.

А потом были светлая кухня, теплый мужской халат, в который меня закутал переодевшийся в сухое Дэв, горячий чай и разговор, продлившийся до самого рассвета. Уснула я, когда солнце уже вовсю светило. А через несколько часов меня разбудили топот, лай и стук в дверь, сопровождаемые строгим мальчишеским вопросом:

– Ты не забыла про нашу охоту, Блэр?