Наследница чужой жизни (СИ)

– Я не собираюсь воевать. Я сестра милосердия и всего лишь хочу быть рядом с мужем. Вынести его с поля боя, если понадобится. Я не хочу, чтобы он умер от того, что мы не пришли на помощь. Будет бой не на жизнь, а на смерть. И мы должны быть там! – Алиса вдруг вспомнила, как она пыталась уговорить декабристов не выступать неподготовленными. Как она была тогда убедительна. Но этот момент ещё более важный. Она чувствовала всем сердцем грозящую Стасу опасность. Погибнуть вместе, как тогда или вместе выжить! Иначе зачем она здесь?!

Михалыч помешал чай и сделал глоток. Внимательно посмотрел на Алису.

– Я – военный врач и подчиняюсь приказам. Приказа выступать вместе с отрядом Гурко не было. У нас ещё остались раненые, которые не переживут, если их тронуть с места.

– Но у нас будут ещё раненые, не так ли?! В госпитале может остаться Наташа, а мы с вами отправимся туда.

Алиса говорила так горячо, что при других обстоятельствах Михалыч бы улыбнулся. Вот ведь любовь. Никакая война не может разлучить их. И бесполезно говорить этой графинюшке, если уж она что решила. И как тут не вспомнить про декабристов. Некоторые из их жён последовали за ними в Сибирь, даже оставив детей.

– Ну ты словно жена декабриста, – сказал врач вслух.

Алиса подняла брови. Это что, так мысли передаются?! И она ведь только что об этом думала?!

– Трубецкой, – продолжал между тем Михалыч. – Наш дальний родственник. Его жена, Катюша, была одной из первых, кто, уговорив царя, отправилась в Сибирь. Может, слышали?

Слышала ли она об этом предателе?! Алиса с другом сдержалась, чтобы не сказать что-нибудь грубое. Бедная Катрин. Вот уж из-за кого не стоило терпеть лишений.

– Трубецкой, если знаете, спрятался в день восстания. Отказался быть там, где его восставшие полки. Из-за него погибли люди! Я, конечно, не стану утверждать, что только он был причиной поражения восстания декабристов, но он предатель, – Алиса покачала головой. – Вы должны знать. Трубецкой скрывался в доме у родных. Он… – Алиса махнула рукой, вдруг вспомнив, как пробиралась через толпы людей у дворца. Как ни побоялась говорить с самим императором. Как пыталась вытащить Стаса из полыньи.

Девушка посмотрела на хирурга.

– Трубецкой отсиживался, пока его товарищи гибли ужасной смертью. Новоиспечённый император приказал стрелять по льду, когда восставшие войска переходили к Петропавловской крепости.

Михалыч оглаживал рыженькую бородёнку, думая, что нужно было бы остановить эту наглую девицу, но огонь в её глазах завораживал. В её голубых глазах сверкали искры.

– Откуда вы всё это знаете?

У Алисы чуть не вырвалось, что была там. Вовремя спохватилась.

– Княгиня Мария Репнина была там.

– Мари? – доктор воззрился на Алису, вытаращив глаза. – Вы знали Мари? Нет, вы не могли её знать, вы слишком молоды. Наверно, она ваша родственница?! Или тогда, наверно, вы слышали эту легенду?!

– Легенду? Расскажите! – потребовала Алиса.

– Княгиня Репнина была одной из самых красивых женщин Петербурга. Её муж был декабристом, но потом он принял назначение от императора в другой город. Поговаривали, что он испугался.

– Мне так жаль, – сказала Алиса, вспомнив, что сама явилась этому причиной.

– А вот Мари в красном шарфе, символизирующем кровь, осталась, – продолжил Михалыч. – Накануне восстания явилась к декабристам с предсказанием будущего, что восстание обречено. Конечно, никто её не послушался и тогда она пыталась уговорить императора. Её запомнили на белом коне рядом с императором. А когда она поняла, что всё бесполезно, то встала на сторону декабристов и погибла вместе с восставшими.

Алиса почувствовала, как от волнения у неё подрагивают кончики пальцев. Да разве она могла подумать, что войдёт в историю?!

– Теперь вы понимаете, что нужно идти вместе с ними? Мы не можем спрятаться, подобно Трубецкому! Простите меня. Не хотела вас обидеть. Вы столько людей спасли здесь.

– Ну, Лизавета, вы мёртвого переубедите. Словно вы и есть эта самая Мари. –

Михалыч встал изо стола и огладил бороду.

– А, кстати, кем она вам приходится?

Алиса почувствовала, как покраснела.

– Одна наша родственница. Была семейная ссора, мы не общались. Только недавно маменька рассказала о ней.

– Тогда понятно. – Михаил Михайлович пристально посмотрел на Алису, словно чувствовал подвох, но она выдержала его взгляд. – Ну ладно. Прогуляюсь к руководству, выясню наши дальнейшие действия.

– Благодарю! – Алиса прижала руку к груди. – И простите меня ещё раз.

– Эх, да что уж там, девонька. Сердце женское не обманешь. Сколько таких случаев было. Она далеко от него, а уже чувствует, если его ранили. Молится за него, и своей молитвой вырывает его из лап смерти.

Алиса вспомнила «Два капитана» и тот эпизод, когда Саню Григорьева предал Ромашка, и Саня полз, раненый по снегу. А его возлюбленная, Катя, молилась за него. «Да спасёт тебя любовь моя!»