Наследница для северного волка

Логвар очень любил нашу дочь-первенца. Быть может Эвили и росла такой своенравной из-за того, что он позволял себе баловать ее. Или из-за того, что он слишком хотел мальчика. Не скажу, что заметила разочарование в глазах мужа, когда он вошел в комнату после родов и увидел Эвили, но все же как и любому мужчине Логвару хотелось получить наследника.

Впрочем, с этим проблем не возникло. Двое наших сыновей-погодок родились спустя два года после появления Эвили. Они не были похожи с сестрой и вели себя как настоящие маленькие лорды, степенно и воспитанно.

— Как думаешь, долго ли продлятся переговоры? — спросила я, наблюдая как в зал проходят король и королева.

— Думаю, да, — ответил Логвар. — Адриану и Элисе нужен крепкий союз и они сделают все, чтобы за принцессой дали хорошее приданое.

— Куда уж лучше — приграничная область с несколькими городами, — улыбнулась я, переглядываясь с мужем. — Мне кажется, или принц не слишком рад предстоящей помолвке?

Старший сын Элисы, принц Раваль, шел следом за родителями и на его лице не было ни грамма радости от предстоящего обсуждения брака с тарийской принцессой. По традиции наследные принцы вот уже несколько веков искали жен на отборах, но Адриан решил пойти другим путем. Ситуация сложилась так, что куда выгоднее было взять невесту из соседнего государства, а не выбирать из дюжины местных, когда придет время. Адриан чтил традиции, но времена менялись и он решил поступить из стратегических соображений.

Раваль должен будет унаследовать трон после смерти отца. Его брак с тарийской принцессой станет важным политическим решением, если, конечно, состоится. Сейчас Равалю четырнадцать лет и, если все пойдет как задумано, через несколько лет он женится на принцессе. Я неплохо знала принца — это спокойный, сосредоточенный и вдумчивый юноша. Он унаследовал красоту и силу отца и острый ум матери. Ходили слухи, что он обучается владению магией, поскольку его дар давно проснулся, но ни Адриан ни Элиса никак не подтверждали этого даже в личных беседах.

— Ты тоже не радовалась, когда я сделал тебе предложение, — улыбнулся Логвар.

— Ты просто выбрал неудачный момент, — не без иронии ответила я.

— Хотя, знаешь, Лирис, принц и впрямь выглядит как-то обреченно.

— Мужчину не заставишь жениться, если на него не давит чувство долга, — пошутила я. — Говорят, что принцесса хороша собой.

— Это не имеет значения при таком приданом, — снова ухмыльнулся Логвар.

Жизнь при дворе оживила его. Мы не приезжали в столицу уже три года и я не могла не заметить, как изменился Логвар за последние два месяца. Ему пришлась по вкусу суетная и наполненная событиями жизнь придворного. Она здорово разбавляла привычное спокойствие, которое окружало нас на Севере.

Кланяясь королю и королеве я заметила, как Элиса послала Логвару легкую улыбку. И я нисколько не ревновала мужа. Если в первые годы нашего брака мне и казалось, что Логвар не забыл ее, то сейчас, спустя десять лет, эти мысли исчезли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глядя на Логвара, я ловила все изменения, произошедшие с ним. Первые седые пряди волос на висках, пока еще не слишком заметные. Первые морщинки в уголках глаз и на лбу. Временами заметная хромота из-за болей в колене — после плена у миарийцев он так и не сумел залечить все раны. Каждый раз глядя на мужа я думала, что вряд ли была бы так счастлива с кем-то другим. Наш брак начинался с ненависти и взаимных обвинений, но сейчас, спустя много лет, я была благодарна богам. Я благодарила их за то, что мы были по-настоящему близки и брак не превратился в соблюдение формальностей, за то, что мой муж был человеком чести, за то, что наши чувства друг к другу разгорались медленно и постепенно и за то, что даже спустя столько лет и несмотря на рождение троих детей, каждую ночь Логвар проводил в моей спальне.

Младший сын королевы Элисы, востроглазый и такой же несносный мальчишка как наша Эвили, подмигнул ей. Дочь ответила радостной улыбкой. Эти двое нашли друг друга в первый же день как только были представлены. Тогда они украли у дочери леди Клоисы клетку с канарейкой и выпустили последнюю с балкона. Девочка пустилась в слезы, а ее няньки подняли настоящий переполох. Эвили с принцем же прятались за портьерой и смеялись над тем, как няньки пытаются найти птицу.

Пока герольд объявлял гостей, прибывших от тарийского короля, а я разглядывала их наряды, Эвили крутилась рядом. Я наблюдала за ней вполглаза и надеялась, что у дочери все же проснется совесть.

Церемония тянулась долго и скучно. Я начинала зевать и прикрывала рот ладонью потому что жене королевского наместника не пристало публично выражать скуку. Логвар же наоборот внимательно слушал о чем говорят тарийцы и мог прекрасно обойтись без переводчика, который объяснял каждое слово в наиболее учтивых выражениях.

— Они считают, что король не понимает ни слова, — шепнул он, когда я спросила, о чем по-настоящему идет речь.

— Им никто не сказал, что Адриан знает тарийский?