Наследница Дракона (СИ)

Чтобы подавить дрожь любимой, согреть ее, он убрал между ними плащ, прижал к своей груди, начал растирать холодное тело. Ему казалось, что рука ходит по костям, мышц под кожей не осталось. Минут через десять после взлета Дарья погрузилась в дрему. И через несколько часов ее еле удалось разбудить, чтобы заставить съесть мякиш хлеба.

Дмитрий спешил, увеличил скорость перемещения до предела, затратил уйму энергии. Он спешил попасть в дом ученого.

Тем временем, в городе при академии опять была зима. Дмитрий, ни говоря не слова, поднялся со своей ценной ношей на третий этаж дома Хью. Даша за несколько часов пути лишь пару раз открывала глаза. Сон стал ее спасением, избавлением от страданий. Она чувствовала себя уставшей, разбитой и слабой, ей хотелось опять спать, ее мало интересовало происходящее вокруг. Но, оказавшись в знакомой комнате, она вдруг почувствовала, как на нее накатывает прошлое. Книги с красными корешками, широкий стол, два кресла у камина, часы в виде сфер — все было как прежде, они как будто вернулись домой в тишину и покой. Более не было стрекота цикад, звуков джунглей. Это привносило в душу чувство безопасности. Она опять ушла во тьму. Дмитрий дал распоряжения. Практически сразу им принесли еду. Он растормошил девушку.

— Надо есть.

— Не хочу! — плавно сказала Дарья, она снова закрыла глаза.

Дима показал ряд клыков, вытащил Дашу из плаща, посадил на свои скрещенные ноги. Забота была медвежьей. Ведьмочка опустила голову, плечи, лопатки выперли. Некогда ровная спина сгорбилась, каждое звено позвоночника обрисовалось четким контуром. Арай обхватил ее своей лапой, прижал к себе, поднял голову девушки вверх. Вид был у него свирепый. Перед высохшими губами появилась ложка с бульоном.

— Начнем с этого! — сказал он, тяжело дыша, а потом рыкнул так, что Даша вздрогнула. — Рот открыла!

Восполнение сил прошло через «не хочу», «не могу», «вообще больше не могу», «я правда не могу». После принятия пищи, девушка легла в кровать укрылась одеялом. Дмитрий почувствовал опустошение, царившее в окружающем ее пространстве. Бывает так, что вроде и есть в комнате люди, и они вроде не чужие друг другу, а все равно что-то как будто стоит между ними.

Удар был слишком сильным. Дмитрий понимал, мосты надо было ему налаживать, не Даше. Он сел рядом с ней на кровать, начал осторожно гладить ее по руке.

— Прости, прости меня, ради бога. Я совершил ошибку. Это останется так, как вышло. Я постараюсь, чтобы ты как можно реже об этом вспоминала.

В этом мире Дмитрию приходилось бороться за свою жизнь, быть поверженным, он испытывал физическую боль и страдания, искал истину, познавал новые законы, и впервые в жизни, смотря на бледное личико дорогого человека, прислушиваясь к дыханию в ночи, он боялся. Страх сковал его разум и душу. Казалось, что если он уйдет хоть на минуту от Дарьи, то не будет более света в жизни.

Первая неделя была очень тяжелой. Глобальные задачи сменились обычными заботами. Иногда накормить одного человека труднее, чем прокормить полпланеты араев. Приспособился, кормил с уговорами, по не многу, гладил, целовал руки, лицо, а у самого душу раздирало от молчаливости и задумчивости некогда живой девочки.

Вот однажды он проснулся от того, что к его лбу прикоснулась холодная ладошка. Дмитрий медленно открыл глаза и встретился с обеспеченным взглядом.

— У тебя температура! — серьезно заявила Дарья.

— Не совсем, теперь тридцать восемь — это и есть моя нормальная температура.

Девушка перевела взгляд на то место, где кожа меняла свою структуру. Не понятно было, то ли в этом месте происходило внедрение одного вида ткани в другой, то ли клетки мутировали постепенно. "Неплохо бы было раздобыть хороший микроскоп!" — подумала Даша. Сев, девушка подняла руку Димы, склонилась, чтобы лучше рассмотреть место перехода.

Если в человеке просыпается интерес, это уже неплохо. После изучения руки, она взялась за хвост. Все было изучено досконально, и к удивлению Дмитрия, его девушка теперь нисколько не стеснялась своей наготы. Смотря на выпирающие ребра, позвоночник, тонкие ноги, понимая то, что она долгое время жила впроголодь, потеряла навсегда свое место в социуме, он хотел лишь одного, чтобы Даша, наконец, начинала что-то приобретать, чему-то радоваться. Пусть хоть она выщиплет все волосы из этого треклятого хвоста, главное, чтобы в ней жизнь была.