Наследница дракона

Рыбно-чесночный матрос залез в карман моих джинсов, вынул деньги и пихнул меня на леерное ограждение. Не задумываясь, я прыгнула за борт, оттолкнулась от лодки и поплыла к берегу. Холодная вода несколько успокоила боль в затылке. Сколько меня били за последние недели? На мне уже живого места нет!

— Милдред! Милдред, пожалуйста! — завопила я, вынырнув на поверхность и шлепая ладонями по воде.

Под водой мелькнула тень, и гламурная ундина появилась из волн.

— Фелисити! Мы тебя повсюду ищем! Драконы завладели одной из регалий, мы боялись, они и тебя схватили.

— Они и схватили. И чуть не убили. И если я не выплыву на берег из этой холодной воды, то точно умру.

— Ах да!

Милдред приложила пальцы к губам и свистнула.

Что было дальше, не знаю. Все тело онемело от холода, руки и ноги не слушались. Меня избили. Я смертельно устала. Драконы и эльфы рвали меня на части из-за этих проклятых побрякушек. Оставьте меня в покое, больше я ничего не хочу! Мне все равно, даже если я сейчас утону.

ОТКРОВЕНИЕ

Но я не утонула. И холод прошел. Я очнулась в теплой мягкой постели. Весьма знакомой. И комната была мне знакома. Она походила на музейную экспозицию Викторианской эпохи.

— Ли?

— Я здесь.

Я повернула голову. Правда он. Сидит в кресле у окна. А за окном — шумный Лондон.

— Милдред меня вызвала. Кайран помог принести тебя сюда. Как ты себя чувствуешь?

Я пощупала затылок. Шишки не было, исчезла. Ни голова, ни тело — ничего нигде больше не болело.

— Хорошо. Спасибо тебе!

Он улыбнулся. Почему-то грустно.

— Есть хочешь?

Как зверь.

— Сейчас вернусь.

— Ли, сколько времени меня не было?

— Два дня.

— Всего лишь?

Всего за два дня столько всего произошло! Будто это были две недели.

— А что я здесь делаю?

— Милдред… — начал было Ли.

— Я не об этом. Почему я здесь, у тебя, в твоем доме на Беркли Сквер?

— Я подумал, здесь тебе не будут задавать лишних вопросов.

Не верю.

— Ладно. Я хотел с тобой спокойно поговорить. Чтобы никто нам не мешал, — признался Ли.

Я откинула одеяло и собралась встать.

— Фелисити, куда тебя опять несет! Что же ты за беспокойное существо! В жизни ни за одной женщиной я столько не бегал.

— Разумеется. Это они бегали за тобой. Я первая, на кого твои чары не действуют. Где моя одежда?

— Я отнес ее в чистку.

— Тогда найди мне другую. Тебе известны мои размеры. Или мне позвонить Флоренс?

Ли не тронулся с места:

— Морган, с утра ты просто невыносима. К счастью, это быстро проходит.

— Не твоя печаль, Фитцмор. Не тебе со мной рядом просыпаться по утрам.

Я подошла к шкафу и достала халат из бордового плюша с вышитым воротником. Халат оказался слишком длинным и волочился за мной по полу.

— Очень сексапильно, — оценил Ли, — садись. Я принесу тебе твою одежду только после того, как мы поговорим. Но сначала предлагаю позавтракать. Голодная Морган хуже холеры.

Он вышел.

Я едва не швырнула ему вслед флакон одеколона.

Я снова опустилась на кровать. За окном по-весеннему зазеленел Беркли Сквер. Хорошо, что меня не было всего два дня. Не хочу потерять работу в музее. Как раз сегодня в четыре я заступаю на дежурство. Кроме того, я кое-что обещала матери и сдержу свое обещание.

С другой стороны, я так много всего узнала! Мне бы все это переварить. Или с кем-нибудь посоветоваться. Но посоветоваться я могу только с Ли. Больше я никому так не доверяю.

— Иди сюда! — позвал хозяин.

Я подобрала полы халата и спустилась на кухню.

Стол ломился от богатой трапезы: тосты, яичница, сосиски, бекон, мармелад, масло, помидоры, огурцы, редиска, варенье, круассаны.

— Ты пригласил на завтрак королевскую семью?

— Кто знает, — ухмыльнулся Ли, наливая мне кофе, — все может быть.

— Ну да, вы же родственники. А мне надо позвонить матери. Я обещала ей не исчезать без предупреждения.

— У нее вдруг проснулся материнский инстинкт?

В подобном хамском тоне я вообще не намерена разговаривать. Я молча намазала круассан маслом и вареньем.

— Извини, — помолчав, произнес Ли, — я просто удивился. Когда ты прожила здесь две недели, никто и не почесался. А потом, мать тебя еще и обокрала.

— Тебя это совершенно не касается. Она передо мной извинилась. За все.

— И ты ей все разом простила? Вот так просто?

Я вздохнула, отложила круассан и рассказала Ли о моем давешнем видении: о том, что я подкидыш, найденыш, которого мать вырастила вместо своего умершего сына-младенца. Вырастила в любви. Бабка ненавидела меня не за то, что я толстая и неуклюжая, а потому, что я ей вовсе не внучка. Как уроженка Корнуолла, она свято верила в легенды о феях, эльфах и подменышах. Она просто меня боялась. Зря боялась, я никому в семье не причинила бы вреда.

— Фей, я не совсем понимаю. Что значит подменыш? Кто ты на самом деле?

Я посмотрела на него и подумала о яичной скорлупе и обо всем, что мне поведал Пол.

Ли отреагировал неожиданно. Он мог разозлиться, возмутиться, ему могло просто стать противно… Но нет. На его лице отразилось сострадание.

— Мне очень жаль, Фей. Хотя это многое объясняет.

— Что именно? Что я урод в семье?

— Это объясняет поведение твоей матери, — терпеливо отвечал он.