Наследница. Графиня Гизела

— Нет, милая графиня, это уж слишком, этого я не могу вынести! — воскликнула она, задыхаясь. — Селение горит, наша безбожная прислуга, кажется, забыла вернуться домой, и вы исчезаете на целый час… Я выношу все ваши капризы — любовь и привязанность облегчают мне все, но эта выходка, которую устроили вы сегодня, переходит все границы! Извините меня, но с этим надо кончать. Не успела я на минуту закрыть глаза, как вы сейчас же воспользовались моей слабостью, чтобы оставить замок. Это непростительно! Я просыпаюсь от шума и беготни, первая моя мысль о вас — я бегаю по всему дому и саду, бегу в горящее селение, но никто не видел вас… Спросите доктора, что было со мной!

Господин в соломенной шляпе подтвердил ее слова, кивая головой, и с почтением раскланялся с молодой графиней.

— Чрезвычайно, чрезвычайно беспокоились, — произнес он жалостливым тоном.

— Скажите на милость, что за идея пришла вам в горящий полдень кататься верхом? — допрашивала девушку возмущенная гувернантка. — Где ваша шляпа? Как, без перчаток?!

— Не думаете ли вы, что я каталась ради удовольствия и имела время соображать, какой цвет перчаток более подходит к моему туалету? — прервала ее нетерпеливо Гизела. — Я ездила за пожарными инструментами.

Госпожа фон Гербек отступила назад и снова всплеснула руками.

— Ик… Где вы были? — спросила она, едва переводя дыхание.

— Я хотела проехать в Нейнфельд, но в лесу, на лугу, встретила мам'a и пап'a.

Ответ этот поразил гувернантку как молния, но у нее хватило духу добавить:

— Их превосходительства были одни?…

— Почем я знаю? Может, там было все придворное общество! — ответила Гизела, пожимая плечами. — Князя я узнала.

— Всемогущий Боже, князь видел вас?! — закричала гувернантка вне себя. — Это моя смерть, доктор!

Она действительно была бледна как смерть, но и доктор также изменился в лице.

— Ваше сиятельство, — запинаясь, проговорил он, — что вы наделали! Это чрезвычайно огорчит его превосходительство.

Гизела смолкла и минуту задумчиво смотрела перед собой.

— Можете вы мне сказать, госпожа фон Гербек, почему князь не должен меня видеть? — вдруг спросила она, быстро взглянув в лицо гувернантке.

Этот прямой вопрос привел ту в себя.

— Как? Вы еще спрашиваете?! Да разве вы не понимаете, в каком вы странном костюме? Я могу представить себе положение их превосходительств: они будут неутешны. Ваш странный поступок никогда не простят вам при дворе, графиня! Будут шептаться и посмеиваться всякий раз, как станут произносить имя Штурм… Милосердный Боже, а что будет со мной, несчастной!

— И мне чрезвычайно горестно, ваше сиятельство, убеждаться всякий раз, что все мои медицинские наставления уносит ветер! — проворчал врач. — Неужели я должен снова объяснять, что дамоклов меч ежеминутно висит над вами? Легко могло случиться, что ваш ужасный припадок разразится на глазах всего двора; какой бы это был скандал, ваше сиятельство! — добавил он, поднимая указательный палец.

Человек этот дрожал от злости, и можно было только удивляться, с какой мягкостью и покорностью он в это время опускал свои вытаращенные, слезящиеся глаза.

— Мне кажется чудом, что после такой разгоряченной езды я вижу вас стоящей предо мною без нервного волнения, — продолжал он.

— И я также считаю чудом то, — прервала его молодая девушка, стоявшая до сих пор с нахмуренным лбом и равнодушно принимавшая сыпавшиеся на нее упреки, — что это вас удивляет, господин доктор, ибо вы видите меня такой ежедневно уже полгода.

В это время неподалеку раздался детский плач. При виде гувернантки бедная женщина с детьми скрылась в ближайшем кустарнике. Она предпринимала все возможные усилия, пытаясь унять детей, чтобы их не заметила злая барыня. В эту минуту вырвался ее младший мальчик. Он выскочил на дорогу и старался беспрестанным «но, но!» вывести из себя Мисс Сару.

— Что это значит? Как ты сюда попал, мальчик? — удивленно спросила госпожа фон Гербек.

В этот момент из-за кустарника выступила с озабоченным лицом мать мальчика.

— Женщина эта погорелица! — объяснила Гизела.

— А, очень жаль, милая, — сказала гувернантка более мягким тоном. — Рука Господня тяготеет над вами, и, к несчастью, — вам самим все хорошо известно — это нельзя назвать незаслуженным испытанием… Вспомните только, как часто я вам говорила, что наказание Божье не замедлит. Вы все живете в нечестии изо дня в день, и никогда у вас нет времени для молитвы… Ну, я не буду более говорить, вы и так наказаны… Идите с Богом, я посмотрю, что можно для вас сделать.

— Куда она пойдет, госпожа фон Гербек? — спросила Гизела спокойно, хотя щеки ее слегка покраснели. — Вы слышали, что дом у этой женщины сгорел и она лишена всякого пристанища.

— Но, Боже мой, как я могу знать, куда ей идти? — возразила госпожа фон Гербек с нетерпением. — В селении немало домов.