Наследница. Графиня Гизела

Приветливая улыбка заиграла на ее губах.

Он сел рядом с ней.

— Я знаю исход, — начала она.

Госпожа фон Гербек, после своей возвышенной речи опустившаяся в изнеможении на подушки, поспешно протянула свою руку к молодой девушке.

— Не теперь, моя дорогая, — сказала она многозначительно. — Господин мастер, кажется, не расположен сегодня понимать простые вещи.

— Но, боже мой, когда-нибудь должна же я сказать это! — рассердилась Ютта. — Теобальд, у меня есть план, мне сделали предложение… Впрочем, называй как хочешь… Одним словом, его светлость предлагает мне поступить в придворные дамы…

Молодой человек минуту стоял молча. Его лицо окаменело. Наконец после тяжелой паузы он поднял глаза; взгляд его ясно говорил, какой смертельный удар был нанесен его сердцу.

— Княгине известно, что ты обручена? — спросил он почти беззвучно, устремив потухшие глаза на свою невесту.

— Еще нет.

— И ты полагаешь, что при таком строгом дворцовом этикете, как в А., сделают придворной дамой невесту какого-то горного мастера, смотрителя завода?

— Надо надеяться, что их светлость на этот раз сделают исключение, принимая во внимание древнюю фамилию Цвейфлингенов, — быстро вмешалась госпожа фон Гербек. — Само собой разумеется, к этому деликатному вопросу следует подойти очень тонко, предоставьте это мне, любезный господин мастер. Время лучший помощник. Первую половину года нет необходимости сообщать об этом их светлости, а там…

— Прошу вас, позвольте мне остаться наедине с моей невестой, — перебил ее горный мастер.

Дама онемела от изумления. Как! Этот человек, которого вынужденно принимают здесь, осмеливается выгонять ее из ее собственной комнаты?! Его превосходительство министр не позволяет себе такого ледяного резкого тона… Эта мужицкая наивность до крайности забавна и смешна. Гувернантка, однако, ничем не выдала своих мыслей, видя мрачную решимость, с которой молодой человек, поднявшись, ждал ее удаления.

Она бросила быстрый взгляд на Ютту Этот благородный профиль в его безмолвной надменности с красиво вырезанными, слегка подвижными ноздрями и высокомерно поджатыми губами выражал холодную решимость противостоять попыткам убеждения «неотесанного мужичья»…

С выражением величественной иронии на лице, поглядывая направо и налево, она выплыла из салона. Одновременно вышел и студент, закрыв за собой дверь.

Поднявшись, Ютта отошла в глубокую оконную нишу; мастер последовал за ней. Молодые люди были достойны друг друга, оба в полном расцвете сил и красоты. Зеленые, тяжелые занавеси как бы отделили их от всей аристократической обстановки комнаты. Густой плющ, спускаясь со стены, вился над их головами, в окно глядел мир во всей своей весенней красоте…

— Ты, стало быть, находишься уже в сношениях с двором? — начал Теобальд; решительный тон вопроса был не в состоянии скрыть горечь разбитого сердца.

— Да, — ответила молодая девушка, и, проводя рукой по своему роскошному платью, продолжила: — Эту ткань прислала мне княгиня и еще целый сундук с тончайшим бельем, шалями и кружевами — моя уборная точно магазин… Ее светлости известно мое финансовое положение, и она, во избежание кривотолков, желает, чтобы я явилась ко двору в приличном виде.

Все это она проговорила быстро, как бы между прочим, вроде подобная вещь разумелась сама собой, между тем горный мастер с ужасом и недоумением взирал на нее.

Сдержанность и терпение этого человека изменили ему, благородное негодование и глубокая скорбь звучали в его голосе, когда он заговорил:

— Ютта, и ты осмеливаешься разыгрывать со мной такую жалкую комедию?

Она высокомерно вскинула голову.

— Ты, кажется, намерен оскорблять меня! — холодная усмешка, как ни странно, сочеталась с пылающим взором. — Берегись, Теобальд, я уже не ребенок, которого водили на помочах ты и моя полубезумная старуха мать!

Он с испугом взглянул ей в лицо, затем, глубоко вздохнув, провел рукой по лбу.

— Да, ты права, а я был слеп! — проговорил он едва слышно. — Ты более уже не ребенок, который когда-то, прильнув к моей груди, шептал мне, оробевшему и не верившему своему счастью: «Я люблю тебя, ах, как люблю!»

И он стиснул зубы.

Молодая девушка в замешательстве рвала на мелкие кусочки лист плюща; мерное шуршание шелкового платья слышалось за дверью салона — гувернантка как верный телохранитель маршировала в соседней комнате.

— Я не понимаю, — отрывисто заговорила Ютта, — с какой стати ты начинаешь мне напоминать о моем обязательстве таким странным образом? Докажи, чем я нарушила его?

— Изволь, Ютта! Из княжеского двора в мой дом нет возврата!

— Ты говоришь это, не я!