Наследница Ингамарны (СИ)

Гинта не помнила, сколько она так стояла. Мальчик не видел её, но в какое-то мгновение он словно почувствовал на себе её взгляд, обернулся и, стремительно проехав по гладкому льду, скрылся в лесу. Гинта и моргнуть не успела — так быстро это произошло. Может быть, ей всё померещилось? А может… Гинте стало страшно. Она только что прикоснулась к святыне, смахнув с неё пыль и прах. Она ступила на дно священного озера и нарушила сон божества. Мальчик с солнечными волосами исчез, но его отражение осталось… Да нет, это, наверное, рыба плавает подо льдом. Гинта осторожно спустилась с заснеженного холма и подъехала к светлому кругу в центре озера. Там, в прозрачной, искрящейся глубине, что-то шевелилось, переливаясь белым, серебряным и голубым. Девочка встала на колени, с трепетом глядя в эту ледяную пронизанную солнечными лучами бездну. Там было её отражение и что-то ещё. Вернее, кто-то! Он смотрел на неё оттуда сквозь толщу льда. Гинте показалось, что она видит узкое лицо, волнистую голубоватую прядь волос на белом плече, тонкую руку… Мгновение — и всё исчезло. Под ней колыхалась зыбкая, прозрачная бездна. Гинта вскочила на ноги. Сердце бешено колотилось. Это он! Она разбудила его! Девочка опрометью кинулась прочь. Она, задыхаясь, мчалась через лес по причудливо петляющей среди голых зарослей серебряной дорожке и немного успокоилась, только когда оказалась на льду Наулинны. Здесь было полно детворы.

— Гинта, Гинта! — кричали ей со всех сторон.

Мина уже летела ей навстречу в яркой красной курточке, отделанной жёлтым мехом. Её хорошенькое разрумянившееся личико сияло безмятежной радостью. Сейчас начнёт трещать обо всякой ерунде… Нет, Гинте не до неё. Маленькая аттана помахала приятельнице рукой и заспешила прочь.

— Мне пора домой! — крикнула она, обернувшись, и не узнала своего голоса. Она вся дрожала, а сердце колотилось так, словно хотело выскочить наружу.

— Дедушка, я видела его! — выпалила Гинта, ворвавшись в комнату с камином.

Старый Аххан имел обыкновение уединяться тут перед занятиями, обдумывая предстоящий урок. Он посмотрел на внучку с холодным недоумением, и этот взгляд отрезвил её.

— Извини, дедушка, — сказала она, с трудом уняв дыхание, и повернулась к дверям, но дед остановил её.

— Раз уж вошла, скажи, что тебя так взволновало…

«… что ты забыла об элементарных приличиях». Он не произнёс это вслух, но Гинта поняла.

— Ты опять увидела хеля?

— Нет, дедушка, я видела бога. На озере Хаммель.

— Бога? Какого?

— Я… Я не знаю. Может, это был ханн…

— Который спустился с гор, чтобы познакомиться с юной гинтой, — улыбнулся дед.

— Я не вру.

— Я знаю. Но ведь ты могла ошибиться.

— Нет! От него исходил такой свет! Если бы ты видел, как сияли его волосы! Я не разглядела лицо — он быстро обернулся и тут же исчез… У него были голубые волосы, и они сверкали, как серебро. Он был похож на линна, а его голова сияла, как солнце. Может, это был солнечный бог! Ведь он же из линнов…

— А может, это был просто валлонский мальчик. Валлоны сейчас тут охотятся, я же тебе говорил. Валлоны светлые, и у некоторых из них волосы действительно напоминают серебро.

— Но у этого были голубые! А голубые волосы только у богов. Это был не просто мальчик, дедушка. Простой мальчик не может быть таким. Он был так прекрасен… Он был, как… Как солнце! Я издалека увидела свет и пошла, а этот свет исходил от него.

Дед протянул к камину свою смуглую жилистую руку.

— Смотри, как сверкает при свете огня этот серебряный браслет. Дитя моё, я не знаю, кого ты видела, и не буду с тобой спорить, но запомни: мы часто принимаем за чудо что-нибудь вполне обыкновенное. Может быть, потому, что грань между обыденным и чудесным очень зыбкая. А может, её и вовсе нет. Ведь каждый рождённый землёй цветок реален и в то же время являет собой неповторимое чудо.

День прошёл как обычно. Занятия в диуриновом зале, обед, занятия в зимнем саду… Перед ужином Гинта отправилась в купальню. Здесь тоже всё было как обычно — одна неудачная попытка за другой.

«Но я же всё делаю правильно, — сердито думала Гинта. — Правильно дышу, руками и ногами двигаю так, как надо. Но почему я не плыву, а тону? Почему она меня не держит? Ведь я же такая лёгкая…»

«Потому что ты её боишься, — говорил ей внутренний голос. — Потому что ты боишься оторваться от твёрдого дна. Ты ищешь опору в нём, а не в воде. Мы находим то, что мы ищем…»

Гинта сидела на постаменте изваяния, обхватив колени руками, мокрая и дрожащая, а юные линны смотрели на неё и ехидно улыбались. Диуриновые светильники, которые они держали, отражались в чистой воде, и вся купальня сверкала серебряными и голубыми бликами. «Мы находим то, что мы ищем, только не всегда это понимаем», — говорил дед. Он постоянно твердил, что случайного в мире нет. Всё предопределено. Или почти всё… Но кем?

«Может, я и ту железку нашла не случайно? — подумала Гинта. — Но ведь я её не искала…»

А что она вообще искала в этом святилище? Ей не следовало туда входить. Она разбудила бога… Но какого? Кого она видела?