Наследница Ингамарны (СИ)

— Даже очень, — кивнул старый нумад. — Я побывал внутри зданий. Там сохранились изображения бывших хозяев Кассы. В этом мире жили два племени — красные и жёлтые. И те, и другие по сравнению с нами великаны, но красные были выше — капта три и даже больше. Средний рост жёлтых был два-два с половиной капта, зато они отличались более воинственным нравом. Они и изобрели то оружие. Вернее, они первые его изобрели. В конце концов оружие оказалось у обеих сторон…

Желтокожих Гинта нашла более симпатичными. У них были ярко-рыжие волосы и раскосые золотисто-карие глаза. Они предпочитали минимум одежды и любили сочные, контрастные цвета. У краснокожих великанов были чёрные курчавые волосы, пухлые губы и огромные лиловые глаза. Они носили длинные одеяния преимущественно из однотонных тканей.

Животные Кассы тоже отличались большими размерами. Зубастые и рогатые твари, почти все бесшерстные, с толстой, грубой кожей, которая казалась непробиваемой. Но кассиане на них охотились. И сражались с ними, отвоёвывая территории для своих поселений. Странно было видеть изображения этих могучих великанов. Когда-то они жили на суровой, бесплодной ангаме, в окружении огромных хищников, один вид которых внушал ужас. Но они сумели стать здесь господами, они создали своеобразную культуру, построили величественные города. И вот теперь их нет. И хозяйничают здесь те, кого они, наверняка, считали обыкновенными паразитами.

— Камнееды ведь неразумные твари? — спросила Гинта. — И те, из-под земли… Тогда кто открыл тебе врата? Учитель, как ты попадаешь в необитаемые миры?

— Совсем необитаемых миров нет. А что касается Кассы, то нафф погибших всё ещё витают в этом мире. Они ждут нового воплощения… А может, уже дождались. Тогда я им не завидую.

— А что… Ты думаешь, камнееды? Или те подземные чудовища?

— Не знаю. Камнееды сильно размножились. Подземные чудовища тоже, и некоторые из них постепенно привыкают к жизни на открытом воздухе… Я не знаю, какая судьбы постигла погибших. И я далеко не всегда знаю, кто открывает мне врата. В любом мире есть высшие существа, но они не всегда видимы. Сиуры неразумны, вернее, их нум в зачаточном состоянии, но я знаю, что на Сиуране кроме них есть кто-то ещё. Он пускает меня туда, и я не боюсь его. На Теваре я бываю редко. Там нет видимых живых существ. Пейзажи этой ангамы спокойны, красивы и не внушают тревоги — вы и сами это знаете, я показывал вам Тевар два дня назад… Но я не люблю там бывать. Тот, кто открывает врата, пугает меня. Я не знаю, кто он, но я боюсь его.

— Деревья-колодцы, — задумчиво произнесла Гинта. — Как необычно…

— Я видел подобное ещё на одной ангаме, — помолчав, сказал Саннид. — Её солнце — глаз Сингала. Всего один раз открылись для меня врата в тот мир. Мне так больше и не удалось там побывать, хоть я и пытался… Золотой зверь не пускает в свои миры. Сингал — грозный страж. Недаром в глубокой древности это созвездие называли Равантанэфф — «хранитель небесных врат».

Гинта вспомнила сингала, стерегущего центральный вход её родного замка.

— Создатели нашей Эрсы, Кассы и того мира в созвездии Сингала явно получили от Великого Нумарга одну модель для подражания, — решила она. — Или все трое выбрали один образец…

— А если на ангаме нет живых существ, что это значит? — поинтересовался Самбар. — Не высших, а таких, как мы или звери… Это значит, что они ещё будут или уже были и исчезли?

— Одно из двух, — ответил Саннид. — Мёртвых ангам поблизости мало, зато много таких, которым ещё предстоит длительный период развития. К числу таких относится и наша луна Санта.

Гинта ещё в четыре года любила рассматривать украшающие зиннуритовый зал Ингатама белламы с лунными пейзажами. Санта — жаркая ангама. Примерно половину её площади занимают пустыни, а с запада на восток тянется хребет — белые и синевато-лиловые скалы, похожие на дворцы с острыми шпилями, множеством узорчатых арок и мостов. Дед говорил, что это бури, несущие раскалённый песок и мелкие камешки, обтачивают горные породы, придавая им всевозможные формы и оставляя на них причудливый орнамент.

Саннид показал своим юным ученикам Санту во время бурь. Белые бури приходили из Северной пустыни. Южные ветра были слабее, они несли с собой красный песок, от которого узоры на скалах становились ярче. Рассматривая их, дети с удивлением отмечали намёк на симметрию, а кое-где даже улавливали в изображениях смысл и узнавали привычные глазу фигуры. Гинта с восторгом смотрела на стены и арки, украшенные сквозными узорами (в некоторых местах камень был тонок, и песчаные бури постепенно пробивали его насквозь), на покрытые рельефами скалы-башни и скалы-колонны. Встречались и скалы-статуи — какие-то чудовища, неведомые звери и странные существа, похожие на людей с узкими глазастыми лицами и длинными ногами. У некоторых были крылья.

— Неужели всё это творение стихии? — удивился Рувим.