Наследница Каменной пустоши

Он ловко подтолкнул Галочку к двери.

Я шла следом, наблюдая за идущей впереди парочкой. Высокий, гибкий, уверенный в себе Лекс и маленькая, слегка полноватая простушка Галочка.

«Между прочим, сестрица у тебя драгоценности стырила, так что не такая уж она и простушка», – вмешался голос разума.

– А тут ничего не изменилось! – услышала я удивленное восклицание Галки. – Лер, ты что, оставила все, как при тетке?

– Ну да, – безразлично пожала плечами. – Неохота пока с ремонтом связываться.

– Ты как надумаешь, позвони, я себе из обстановки что-нибудь заберу.

В глазах сестры появился алчный блеск.

– Вот, комод этот. И вазы. Они же тебе никогда не нравились? А у меня в доме как раз к месту будут.

Я вспомнила Галкино жилище, заставленное разнокалиберной мебелью, и усмехнулась. Большой несуразный особняк достался Галочке от отца. Тот много лет проработал в администрации и оставил после смерти неплохое наследство. А Галка обустроила дом по своему вкусу, собрав в нем абсолютно несочетаемые вещи. Вот теперь и на тетушкины вазы нацелилась. Сорока, что с нее возьмешь!

– Ну так что, Лерка, отдашь? – не отставала сестрица.

Она даже про Стахова забыла.

– Я подумаю. Пошли чай пить.

– Ты кольцо неси, – не отступала Галочка. – А я пока чайник поставлю.

Я покосилась на Лекса. Тот незаметно кивнул.

– Ладно. Сейчас.

Я пошла в спальню, достала футляр с золотым колечком, заодно позвонила рыжему и сказала, что браслет у Галочки на руке, а когда вернулась на кухню, то застала странную картину. Сестра неподвижно сидела в кресле. Глаза ее были закрыты, щеки побледнели, лицо казалось неживым.

– Что с ней? – испуганно спросила Стахова.

– У вас это называется транс, – спокойно ответил тот.

– И зачем ты ввел ее в этот самый транс?

– Хотел кое-что прояснить.

– И как? Прояснил?

Лекс кивнул и положил на стол снятый с Галины браслет. А потом достал мобильный.

– Евгений Борисович, не хотите чистосердечно признаться? – вкрадчиво произнес он в трубку. – В чем? В хищении драгоценностей и преступном сговоре. Откуда узнал? Обижаете, господин Циленский. Вы забыли, кто я? Да. Уверен, вы уладите это недоразумение. Жду.

Лекс нажал отбой и убрал телефон в карман.

– И что это значит?

– А то и значит. Твоя сестра всегда была дружна с адвокатом, а после смерти Леокадии эти двое объединились и умыкнули драгоценности. Циленский воспользовался тем, что твоя тетя не упомянула о них в завещании. Вернее, он сам и составил это завещание. Украшения подпадали под определение «все, что находится в доме».

– Ловко.

– Есть еще кое-что. Твое похищение тоже заказала Галина. А господин адвокат и здесь оказался ей полезен. Через подставных лиц он договорился о нападении на Катерину, которая как раз кинула своего клиента, но адрес и приметы указал твои.

– То-то Евгений Борисович в тот день прискакал с проверкой! Представляю, как он удивился, когда увидел меня на месте.

– Этьену звонила?

– Да. Они с Ричардом забрали все драгоценности. Скоро будут здесь.

– Вот и хорошо. Дождемся их и проверим действие браслета.

– А почему не сейчас?

Я рассматривала тонкие золотые цепочки, перевитые между собой. Мне так и хотелось надеть украшение. Рука сама к нему тянулась.

– Нам нужна подстраховка. Если портал нестабилен, один я могу не справиться, – серьезно ответил Лекс.

– А с Галочкой что делать?

– Через пятнадцать минут она очнется и не будет помнить ни о браслете, ни об остальных украденных ценностях.

– Вот и прекрасно! – обрадовалась я.

– Есть одно но, – осадил меня Стахов. – Про похищение она тоже забудет, и если ты захочешь ее наказать…

Он не договорил, пытливо посмотрев мне в глаза.

– Да ладно, – беспечно отмахнулась я. – Обойдемся без мести.

Никогда не была кровожадной. Пусть судьба сама разбирается с Галочкой.

– Что ж, хорошо, – кивнул Лекс.

Он отвел взгляд, сложил руки за спиной и уставился на стену за моей спиной. Мне стало неуютно.

– Может, чаю попьем? – предложила самое верное средство от неловкости.

Стахов отрицательно покачал головой.

И что прикажете с ним делать? Похоже, кто-то обиделся!

– Лекс, давай начистоту?

Я подошла к дракону и заставила его посмотреть мне в глаза.

– То, что произошло, мне тоже неприятно, но я не устраиваю истерик. Может, и ты возьмешь себя в руки, и перестанешь дуться?

– А разве я дуюсь?

– Еще как!

– Прости. Это не нарочно.

– Проехали. Зайдем к Карлу? Что-то мне за него тревожно. Когда заглядывала утром, он очень плохо выглядел, а его фамильяр совсем отказался от еды. И даже воду не пьет.

– Проклятье! – скрипнул зубами Стахов.

Он не сказал больше ни слова. Стремительно вышел из кухни и двинулся к синей гостевой.

Бергман умирал. Я поняла это сразу, как только увидела его белое лицо и бескровные губы.

Мелкая собачонка тоже едва дышала. Она не смогла открыть глаза, даже когда я подошла и погладила ее по голове.

– Время истекает, – глухо пробормотал Стахов, с болью глядя на друга.

Он взял безжизненную руку Карла и еле слышно произнес:

– Ассау шхарх.

Я увидела, как от его пальцев потянулись ярко-алые нити. Они обволакивали Бергмана, проникали тому под кожу, впитывались.

– Эшшервай Асстаро! – продолжал шептать Лекс.