Наследница мага смерти. Лорд Хаоса (СИ)

— Зачем бы тебе это понадобилось? — зло спросил Грег, не отрывая взгляда от моих пальцев, поглаживающих деревянный корпус коробочки. Он понимал, что моей силы действительно на это хватит.

— М-м-м, — я склонила голову, с любопытством наблюдая за канцлером, — к примеру, чтобы понять, что произойдёт с тобой, когда ты не получишь содержимое шкатулки. А Анхельм ведь, возможно, приедет ещё не скоро. Как ты продержишься без него?

— Ты снова блефуешь. Ты ничего не знаешь.

— Не без того. Но я предположила, и это предположение оказалось верным, что это посылка может оказаться для тебя, лично для тебя, не для Империи, важной. Возможно даже, вопросом жизни и смерти. И ты своим поведением лишь подтверждаешь мои догадки.

Глава 30. Он не тот, кем казался

Я понимала, как я рискую, разговаривая с могущественным канцлером таким образом, не давая ему того, что он хочет получить. Но я начала понимать, мои родственные связи не всегда должны работать против меня. В конце концов, семейные узы — это палка о двух концах. Пусть я и должна была подчиняться своему клану, но и клан служит защитой для меня, беря на себя все мои грехи. Безродная девчонка, посмевшая противиться Нортону, давно бы уже сидела в казематах, но Агнесса Эйнхери, наследница сильнейшей семьи арэнаи, была даже для канцлера почти неприкосновенной. И не меньше, а может, и больше, меня защищала дружба с Хелем. Я этим собиралась воспользоваться, зная, что Нортон не осмелиться применить ко мне силу. По крайней мере, не сразу.

— Что ты хочешь добиться своим шантажом, Агния? — устало спросил он.

— Я хочу, чтобы ты мне всё рассказал. Про себя, про то, что тебя связывает с Анхельмом. И что внутри этой шкатулки. Иначе ты не получишь её… по крайней мере, целой.

— Это не твоё дело, — раздраженно произнёс Грегори, тяжело опираясь скрещёнными руками на стол.

— Всё, что касается Хеля Пустынника — моё дело, — возразила я.

Для канцлера не осталось незамеченным то, как я назвала некромага. Я буквально видела, как метаются мысли в его голове. Одно дело, доверить безопасность государства обычному магу смерти — из этой ситуации Нортон мог как-то выкрутиться, объяснить её хоть как-то мне и другим. Но вот связь с ужасным Пустынником — прегрешение гораздо худшее. Я поспешила успокоить канцлера, пока он не решил в тихую меня прикончить:

— Я не собираюсь раскрывать его настоящее имя, или посвящать в ваши дела кого-либо ещё, но мне необходимо знать, почему ты, великий канцлер Империи Тайрани, служишь столь печально известному магу смерти?

— Почему? Что тебе до этого некромага и до меня?

Я покачала головой:

— Сейчас не моё время отвечать на вопросы. Но, позволь мне поделиться некоторыми соображениями, которые пришли мне в голову. Во-первых, ты живёшь необычайно долго для смертного, хотя я точно знаю, что ты не владеешь магией и даже не используешь магические средства для продления жизни. Кроме того, ты обладаешь силой и навыками, которые обычному человеку не доступны вовсе. Во-вторых, ты давно, очень давно знаком с Анхельмом. Возможно, даже скорее всего, ты знал его ещё тогда, когда он только начал ставить свои эксперименты с новой расой. И в третьих, как я поняла сейчас, ты зависим от него. Хель обладает чем-то, что сохраняет тебе не только жизнь, но и молодость. И без этого, — я постучала ногтем по шкатулке, — с тобой произойдёт что-то очень, очень плохое. Вспоминая легенды о Пустыннике, я могу даже предположить что. Так что я знаю, кто ты, Грегори, и знаю, что сделал с тобой когда-то Нортон, вот только не могу понять, как ты умудрился сохранить разум, а не превратиться в безумную тварь с жаждой плоти и крови. Может быть, расскажешь мне?

Видимо, всё же какая-то моя часть верила Нортону, потому что я была совершенно не готова к тому, что он рванёт ко мне, отметая столик как пустяковую помеху. Его скорость, истинная скорость, была колоссальной — одно быстрое смазанное движение, и я уже лежала на спине, а худые пальцы Грега впивались мне в запястье, прижимая к полу. Стеклянная столешница не вынесла такого грубого обращения, и разлетелась на мелкие осколки, задевшими прежде всего нависшего надо мной Канцлера, но и мне досталось. Я почувствовала, как мне обожгло щеку, а затем по щеке потекла тёплая кровь.

И я увидела своими глазами то, что знала, но не хотела в это верить. Нортон был одним из морой. Столь знакомое лицо сейчас было искажённо нечеловеским оскалом, красные глаза жадно следили за струйкой крови на моём лице, ноздри плотоядно плотоядно раздулись. Длинный язык облизнул ставший безгубым рот, и я, не в силах справиться со своим страхом и отвращением, жалобно всхлипнула.