Наследница Нави

— А я сорочку твою надену. На мне она поприличнее смотреться будет, я ж в белье.

Мила залилась краской и зашла мне за спину.

— Что, Милка, к милому на романтик ночью бегала? — усмехнулся Аркадий.

— Во-первых, я тебе не Милка, а Милослава Александровна. Во-вторых, на романтики бегать мне не к кому. Пока, хвала богам. Красивое белье люблю, да. Грешна.

— И пошалить, глядя на себя в нем в зеркало, — тоже? Я угадал? — не унимался Аркадий.

— Прекрати! — оборвала я парня. — Нам еще учиться вместе!

— Вот именно. Ну не спят в таком приличные одинокие девушки, тем более, дочери вышних. Вряд ли тебе такое матушка купила. У Андрейки вон взрыв мозга щас случится. И не только мозга. А труселей запасных нема. Конфуз, однако.

— Хорош стебаться! — Андрей разозлился не на шутку, судя по волчьему взгляду.

Я натянула сорочку Милы на бедра, получилось подобие юбки. А на ней, отлично сидел мой сарафан. Аркадий тем временем сотворил на себе морок, то есть смотрящим на него будет казаться, что он в красной рубахе и белых брюках.

— А я как же? — вздохнул Андрей.

— Если кто просит, скажем, что у русалок отбили. Ты ж у нас мужчина видный. Не устояли нимфоманки хвостатые, — хрюкнул Аркадий.

— Да хорош уж стебаться! — надулся Андрей.

— Кто стебается-то? — округлил глаза Аркадий. — Девчат вон спроси. Сами еле сдерживаются, чтоб не порвать тебя на сувениры.

Мила хрюкнула в кулачок и энергично закивала.

Я же закрыла глаза, сосредоточилась и начала впитывать в себя серые пятна с аур, накопленный негатив. Более всего негатива было на Андрее, что неудивительно. Серые эманации охотно потянулись ко мне. Я стала левой рукой наматывать их на правую. Словно пряжу в клубок. Намотала — со всего маху бросила клубок в землю и растерла правой ногой, как учила бабушка.

Ребята приободрились, расправили спины, даже пошли быстрее.

— Только не говорите мне, что эта деревня в три сарая и есть легендарный Китеж-град, — выдохнул Аркадий, когда мы поднялись на холм, и нашим глазам предстал небольшой поселок с каменными двухэтажными домами с красными крышами.

— Дойдем, узнаем, — вздохнула Мила, — дети богов мы или нет! Давайте ускоримся. Задолбалась я уже, как улитка, плестись.

— Эй! Я-то человек! — надулся Андрей.

Мы с Аркадием, не сговариваясь, подхватили Андрея под руки и побежали.

Глава 3

Мы вошли в поселок. Его улицы были вымощены темно-коричневой, гладкой плиткой. На первой узкой улице людей мы не встретили, зато услышали крики, доносившиеся с одного из дворов:

— Ах ты, мерзавка! — кричал мужчина. — Зачем же ты замуж за меня пошла, если я беден для тебя? И года со дня свадьбы не прошло, а ты к купцу заморскому белым днем сбегаешь!

Мы замерли напротив ворот дома, откуда доносились крики.

— Да не сбегаю я! — всхлипнула ответчица. — Наоборот, еле ноги унесла! Чуть не снасильничал!

Решительно подошел к красным воротам и постучал по железу, получилось звонко. На все улицу. Из-за забора послышался мощный басовитый лай собаки. Открыли нам почти сразу. Высокий, плотный, с широкими плечами мужчина, казалось, сам еле проходил в калитку. Он с удивлением уставился на нас большими, синими глазами.

— Вам чего, любезные? — не слишком любезно осведомился хозяин.

— Вы Яромир? Кузнец? — спросил Андрей, стараясь изо всех сил не смущаться.

— Ну, я, — кивнул мужик.

— У нас послание для вас, от вашего отца.

— Мой отец восемь лет как мертв, мальчик.

Мужик посмотрел на Андрея с явным сочувствием.

— Мы знаем. Мы медиумы. Он нам передал. — робко пояснил Андрей.

— Из Академии, что ли? — нахмурился мужик.

— Да, — радостно закивал Андрей. — Да. Он сказал, уходить вам отсюда надо! Иначе изведет тот купец Сеяну вашу. Не лжет она вам.

— Куда уходить? — растерялся мужик. — Кому мы нужны? Это дом моего отца и прадеда. Я здесь родился и вырос.

Андрей сосредоточился, пытаясь призвать деда. Вошел в транс, и дед тут же встал рядом с сыном. А Андрея взял за руку, и парень заговорил голосом покойного:

— Идите В Гардарику.[1]

— Там живет мой брат Евсей, покажи ему наши письма и семейный кулон, он примет тебя. Бурана не оставляйте, с собой возьмите. Хороший он, верный. Сеянку не обижай, смотри! Зря она, что ли, полгода горшки с-под тебя таскала, как слег? Забыть про то?! Поганец энтакий!

По мере того, как Андрей говорил голосом ушедшего предка, глаза мужчины расширялись, от изумления.

— Дай обниму тебя, дитко.

Андрей потянулся к мужчине, тот с радостью обнял паренька и прослезился, понимая, что обнимает сейчас ушедшего родителя. Дух действительно вошел в тело Андрея, чтобы ощутить объятья сына.

— У матери день рожденья пятого числа, помянуть не забудь.

— Не забуду, бать, — прошептал кузнец, прижимая к себе Андрея.

Со стороны, наверное, смотрелось это более чем комично, огромный бугай в красной рубахе прижимает к себе тощего паренька в белой майке и оранжевых трусах. Но нам всем было не до смеха.

Наконец душа вышла из тела Андрея, и он отстранился от мужчины, чуть пошатываясь. Мы с Аркадием подхватили его на всякий случай под руки. Андрея било мелкой дрожью.