Наследница огненных льдов (СИ)

– Какой ещё нахал? – заинтересовалась я.

– Который лез в нашу сумку.

Придвинувшись к окну, я посмотрела на перрон. И действительно, возле вагона снова стоял Эспин со своей угрюмой возлюбленной. Он пытался приобнять её, но она упрямо отвергала все его попытки то ли извиниться, то ли просто проявить нежность. Кажется, она была обижена на Эспина.

Так и не добившись от угольной принцессы даже ласкового взгляда в ответ, он оставил её на перроне и куда-то ушёл. Блондинка мрачнела на глазах, а через пару минут и вовсе промокнула уголки глаз платочком и спешно удалилась в сторону вокзала. И в это самый миг за моей спиной хлопнула дверь купе.

Эспин по-хозяйски кинул свой саквояж на свободное место, снял шляпу, чтобы повесить её на крючок, а после сел напротив меня и известил:

– Поезд отходит через десять минут.

– Ты что здесь делаешь? – оправившись от минутного шока, спросила я.

– Как что? Еду в Рювелан, как и ты.

– Но не в этом купе, – начала злиться я.

– Отчего же?

Как же самоуверенно он это произнёс. Это точно какой-то трюк, я просто нутром чую.

– Покажи свой билет, – потребовала я и, получив его, победно заявила, – Вот видишь, тут указано седьмое купе. Вот и иди туда.

– Увы, но его облюбовала престарелая дама с собачкой.

– Что она там делает? – не поняла я.

– Кажется, распаковывает багаж и готовится сменить дорожное платье на домашнее, чтобы после обеда отойти ко сну. А её терьерчик топчется по свободной кровати и осыпает подушку шерстью.

Я даже не стала спрашивать, что за чушь он несёт. Я просто вышла в коридор, чтобы найти проводника и узнать, по какому праву он впустил ко мне в купе мужчину.

Всё оказалось до банальности просто и подло. Эспин выкупил два места в седьмом купе. Видимо, по первоначальному плану он собирался заманить туда меня, но увидев мой настрой, решил схитрить. Узнав через проводника, кто помимо меня будет ехать во втором купе, он предложил старой любительнице декоративных собачек поменяться с ним местами и ехать в персональном купе, в то время как он присоединится к своей кузине, которая, к его удивлению, тоже едет этим поездом.

Обмен свершился с согласия проводника, который предварительно проверил список пассажиров и действительно нашёл в нём двух носителей фамилии Крог. На вопрос, почему меня никто не предупредил, проводник лишь пожал плечами и сказал, что господин Крог хотел сделать мне сюрприз своим появлением и потому просил не беспокоить меня прежде, чем он войдёт в купе.

Вот так. Я даже не удивлюсь, если имел место подкуп должностного лица – с Эспина станется.

Устраивать скандал и привлекать ненужное внимание я не решилась. Вместо этого я вернулась в купе, чтобы высказать Эспину всё, что о нём думаю, и застала удивительную картину: не отходя от моей сумки, Брум сжимал в двух лапках невесть откуда взявшуюся вилку и угрожающе выкидывал её вперёд, раз за разом целясь в сидящего на своём месте Эспина. А тот поспешил вжаться в спинку сидения, дабы разъярённый хухморчик не оставил на его костюме и коже несчётное количество дырок, кратное четырём.

– Что здесь происходит? – не сумев скрыть волнения, спросила я.

– Этот меховой комок ненависти всегда так остро реагирует на безобидные шутки? – не теряя самообладания, спросил Эспин.

Я не стала разбираться, что произошло между этими двумя в моё отсутствие. Я просто подошла к столику и попыталась забрать у Брума вилку. Правда, притянула я её к себе слишком поспешно, потому как хухморчик не успел отцепить от вилки присоску на левой лапке. На несколько мгновений он повис в воздухе, а после плюхнулся в сумку, над которой я задержала руку.

Теперь, когда столовый прибор был только в моих руках, я явственно разглядела знакомое клеймо на обратной стороне рукояти. И я не стала смягчаться, спрашивая Брума:

– Что здесь делает вилка из семейного сервиза? Ты взял её из дома?

В общем-то, последний вопрос не имел особого смысла, так как ответ был очевиден. Зато теперь я начала понимать, отчего утром мне показалось, будто сумка стала тяжелее, чем накануне вечером, когда я её собирала. Надо будет проверить, что ещё успел положить туда ночью Брум.

– Ну так что, – напомнила я ему свой вопрос, – зачем ты взял с собой вилку?

Высунувшись из сумки, хухморчик с гордостью заявил:

– Я к ней привык. Мне с ней спокойнее, пока здесь ходят всякие хмыри. Дай мне её сюда, и вот увидишь, он не рыпнется до самого прибытия в Рювелан.

Я немного растерялась от такого заявления. С одной стороны, я была рада, что хоть кто-то смог осадить Эспина. А с другой, мне стало не по себе, когда я вспомнила, что не так давно на кухне эту же самую вилку Брум направлял и на меня.

Не успела я принять решение, что делать дальше, как Эспин в мгновения ока протянул руки к моей сумке и одним быстрым движением захлопнул застёжку. Внутри началось невнятное движение из стороны в строну и едва различимое бухтение. Я уже хотела было освободить Брума, но Эспин остановил меня, перехватив руку.

– Он же задохнётся! – возмутилась я.

– Не успеет. Зато у нас будет время спокойно объясниться.