Наследница по найму

Чейз покинул дом Минервы на рассвете и отправился верхом по Парк-лейн, поднялся по лестнице Уайтфорд-Хауса, вошел в апартаменты герцога и раздернул шторы.

Над Лондоном висел серебристый туман, скрывая большую часть крыш. Несколько фонарей все еще горели. Внизу сады и конюшни казались всего лишь серыми пятнами. Пока он стоял у окна, солнце начало медленно подниматься на небосвод, подчеркивая все формы, так что внизу проступали очертания деревьев и домов. Туман понемногу рассеивался.

Он взглянул на северо-восток: неподалеку пролегала широкая Оксфорд-стрит, за несколькими улицами, отходившими от нее, в промежутке между зданиями, виднелась Портман-сквер, чуть дальше к юго-востоку широко раскинулся Гровенор-сквер, а за ней – Беркли.

– Какого черта ты тут делаешь?

Он обернулся и увидел Николаса, который пристально смотрел на него, завязывая пояс свободного халата.

– Да вот все думаю.

Николас подошел к нему и, зевая, тоже взглянул в окно.

– В этот час город кажется таким мирным, почти красивым.

Чейз открыл окно.

– По ночам бывает, что ненадолго повисает полная тишина. Дяде Фредерику нравилась эта тишина, нравился ночной мир.

– Это сыграло с ним дурную шутку.

В этот момент Чейз думал не о смерти, а о жизни герцога.

– Он и здесь гулял по ночам. Ты знал об этом? Так же как прогуливался по той галерее в Мелтон-Парке. Об этом обмолвился его камердинер, и сам он упоминал в разговоре со мной эти прогулки.

– Представляю себе, как он крадется в тенях.

– По ночам, когда в доме горит лампа, можно увидеть происходящее внутри даже при задернутых шторах, если пройти мимо окон. Никто не знает, что он видел и обращал ли вообще на это внимание.

Николас взъерошил волосы.

– Слушай, я не сказал этого прошлой ночью, потому что момент был неподходящий, но раз уж сейчас ты ностальгируешь по дяде… Я беспокоюсь за Кевина.

– Я тоже. Лучше бы ему покинуть Англию на несколько месяцев. Конечно, здесь у него больше шансов добиться справедливости, чем где-либо еще, но погиб герцог. И если его смерть признают не случайной, многие захотят в этом разобраться. – Его настроение испортилось, стоило только подумать о таком развитии событий и о том, что, если до этого дойдет, он будет виноват в этом сам.

Он выбрал себе такую профессию, что приходится постоянно делать выбор между долгом и семьей. И любовью.

– Если понадобится, он может отправиться на пакетботе.

Николас скрестил руки на груди.

– Ты думаешь, что есть вероятность… Нет, я отказываюсь в это верить.

– Когда-нибудь я тебе расскажу, как опасно не доверять фактам. Ты спросил, думаю ли я, что есть хоть какая-то вероятность. Думаю, но все же не верю в эту вероятность. Только вот судьба Кевина будет зависеть от того, во что верят и что думают другие.

– Паршивое дельце. Надеюсь, ты не в обиде, что я впутал тебя во все это.

– Ты меня ни во что не впутывал. Я уже этим занимался.

Николас сменил тему, явно не желая продолжать неприятный разговор:

– Вчера мисс Хепплуайт была само очарование и такая энергичная.

– Надеюсь, она приятно провела время.

– Лорд Дженнингс отметил ее здоровый аппетит.

– Она дорого заплатила за то, что так потакала себе, и ей было бы неловко узнать, что окружающие заметили неумеренность.

– Зато сам Дженнингс был под впечатлением и совсем ее не осуждал. Что до меня, то я принял это как комплимент новому повару. Он приступил к своим обязанностям всего несколько дней назад. Миссис Фаулер сказала, что все ее друзья разъехались и ей тоже не хочется оставаться здесь, потому что это место никогда не станет прежним. – Немного побродив по гостиной без всякой цели, Николас уселся в кресло. – Кевин спрашивал о мисс Хепплуайт. Дважды. Во второй раз мне не удалось от него отделаться. Думаю, он рассматривает ее как неплохую кандидатуру на роль любовницы.

– Что ты ему сказал?

– Ты предупредил меня, еще когда ее звали миссис Руперт, чтобы даже не думал о ней, но я же не знал, как обстоят дела теперь, а намекать ни на что не хочу.

– Скажи Кевину, пусть обратит внимание на виконтессу: она с радостью примет его предложение.

Николас вскинул брови.

– Ты легко выходишь из себя, когда речь заходит о мисс Хепплуайт. Осмелюсь предположить, это значит, что, из-за чего бы она ни сбежала из Мелтон-Парка, все благополучно разрешилось. Вчера вечером вы выглядели добрыми друзьями.

– Я ее не содержу, если ты об этом.

– Я не об этом, хотя ее вечернее платье куда роскошнее того, которое могла бы надеть женщина, что была в Мелтон-Парке, хотя я не думаю, что она уже получила доступ к своему счету в банке. Я спрашиваю, должен ли я напрямую заявить Кевину, что иметь с ней дело не стоит, если он в третий раз попытается о ней заговорить.

– Скажи, чтобы держался от нее подальше. Проклятье! Нет, чтобы катился к черту.

Чейз и в самом деле разозлился, хоть и не понимал почему. И дело было не в ревности, которая бросала на его разум свою черную тень.