Наследница Повелителя Теней: новое тело

— Если дело выгорит, ты и правда сможешь занять в этом мире более прочное положение, — подтвердил Гайдрис. — А я в этом напрямую заинтересован. Насчет же моих слов, то тех, кто нарушает клятву, данную жрецу Теней, ждет незавидная участь, — он хищно усмехнулся. — Когда придет время, я расскажу тебе, что нужно делать.

Я невольно поежилась. Сейчас взгляд черных бездонных глаз бога времени и пространства попросту пугал.

— И что же его ждет? — неуверенно спросила.

А точно ли хочу это знать? Но слова были сказаны, а Повелитель Теней безразлично пояснил:

— Тени начнут пожирать его изнутри, так что всего за несколько дней человек превратится в дряхлую развалину. Он почувствует неладное уже в тот момент, когда ему даже в голову придет мысль о нарушении клятвы. Так что это предостережет от более опрометчивых действий.

— Жестко, — глухо сказала.

Только сейчас до меня начало доходить, насколько опасным может быть этот тип. А ведь он практически лишен своих сил! Так на что же был способен раньше?

— Зато эффективно, — пожал плечами Гайдри. — А теперь тебе пора возвращаться. Вы почти приехали.

Меня тут же вытолкнуло в реальность. Так, что я даже растерялась в первое время, ошалело хлопая глазами.

Посмотрела в окно и увидела, что автоход и правда уже подрулил к усадьбе Антиповых. Произошедшее в дороге слегка выбило из колеи, но я постаралась взять себя в руки и вспомнить о том, чему учили Елену и как нужно держаться девушке из благородной семьи. Никто не должен знать, что происходит у тебя внутри. Ты должна казаться образцом сдержанности и доброжелательности. Особенно перед чужими. Не уронить чести и достоинства семьи, от лица которой выступаешь. Так что, когда мы с Елисеем приблизились к дому, я уже казалась совершенно спокойной. По крайней мере, надеюсь на это.

Безукоризненно вышколенный слуга проводил нас с Елисеем в гостиную, где в ожидании гостей собралось семейство Антиповых. Стараясь, чтобы это не выглядело слишком навязчивым, я исподволь разглядывала присутствующих.

Леонид Константинович, как и Елисей, был облачен в парадный костюм. Его жена и дочь — в вечерние платья.

Анфиса Дмитриевна, которую я помнила еще с детства, не слишком изменилась с последней встречи. Разве что слегка располнела. Но это ее не портило. Такой тип женщин в нашем мире называют настоящими русскими красавицами. Высокая, статная, с выдающимися формами и той особой теплотой и душевностью, что буквально исходят от всего ее облика. Взгляд ласковый и светлый, как и улыбка, что сразу располагало к ней людей.

Власта, хоть внешне и очень похожа на мать, только более стройная и юная, производила совсем другое впечатление. Слишком холодный взгляд, из-за чего такие же, как у матери, большие серые глаза, казались змеиными. И черные волосы, унаследованные от отца, лишь усугубляли это ощущение. Настоящая гадюка! — невольно мелькнула мысль. Опасная и злобная. Похоже, детские впечатления Елены соответствовали истине. И с годами Власта не только не стала приятнее, а даже наоборот. Впрочем, держалась она безукоризненно вежливо. Еще и улыбку натянула. Хотя ее холодных глаз та не коснулась. Меня разглядывали придирчиво и оценивающе, будто решая, как ко мне относиться.

Елисей сдержанно всех поприветствовал и отошел в сторону, оставляя меня на растерзание семейству Антиповых. Леонид Константинович радушно заворковал:

— А вот и Леночка! Проходи, милая, не стесняйся. Ты ведь помнишь Анфису Дмитриевну и Власту? Вы ведь виделись лет восемь назад, если не ошибаюсь.

— Именно так, — я заставила себя улыбнуться как можно искреннее. — И мне очень приятно снова с вами встретиться!

— Как и нам, Леночка, — тепло сказала Анфиса и приглашающе махнула рукой. — Ну же, подойди ближе! Присаживайся. Пока мы ждем нашего гостя, сможем немного поболтать. Ты ведь теперь тоже член нашей семьи. И мне так хочется узнать о тебе побольше.

Леонид оставил меня на попечение своих женщин, а сам отошел вместе с Елисеем к окну. Они о чем-то заговорили, не обращая больше на нас внимания. Анфиса разливалась соловьем, старательно не затрагивая неловких тем и сосредотачиваясь на нейтральных. Власта в разговоре почти не участвовала, то и дело поглядывая на меня становящимся все более презрительным и надменным взглядом. Похоже, определилась, как ко мне относиться, и ровней себе не считала. Впрочем, многие керны к орнам именно так и относились. Считали ниже себя, хоть и выше простолюдинов. Особенно к тем, кто пришел со стороны, а не принадлежал к роду изначально. Для таких существовало даже особое уничижительное наименование, которое, разумеется, произносилось за глаза — приймаки.