Наследница Роксоланы

– Царь московский Иван шлет Вам поздравление в связи с недавним вступлением на престол, Повелитель!

– Что ж, его следует поблагодарить и отправить ответное письмо, Соколлу. Займись этим.

– Уже сделано, Повелитель.

За что Селим обожал своего визир-и-азама, так это за умение предугадывать его приказы.

– Но, раз уж зашла речь о московитах, позвольте еще кое-что добавить, – осторожно начал Мехмед-паша. Селим благосклонно смотрел на него, и, ободренный этим взглядом, визирь продолжил:

– В прошлое десятилетие, Повелитель, царь Московский Иван захватил Татарское и Крымское ханства. Московия медленно, но верно проникает на Кавказ, и это вызывает опасения. До сего момента, Повелитель, в этом регионе существовало лишь два мощных государства. Местные правители выбирали между Блистательной Портой и Сафавидами, но московиты стремительно наращивают мощь. В этом регионе появилась еще одна сильная держава, которая может представлять серьезную угрозу.

– Ты считаешь, Соколлу, что соперничество на Кавказе обостряется?

– В этом нет никаких сомнений, Повелитель. К тому же не стоит забывать о степных татарах. Давление с их стороны растет, и местные народы все чаще обращается за помощью к Ивану, видя в нем свою защиту. Но это еще не все. Хивинский хан и хан узбеков обратились с жалобой: взяв Астраханское ханство, московиты закрыли путь для купцов и для тех, кто совершает паломничество в Мекку. Правоверные несут очень серьезный ущерб. А когда Иван завершит строительство форта на Тереке, ущерб будет еще более ощутимым.

– Насколько мне известно, Соколлу, мой отец, султан Сулейман, не считал нужным воевать с Московией. Если честно, московиты и мне кажутся еще более враждебными и опасными, нежели персы. Однако наша прямая обязанность – защищать интересы правоверных, где бы они ни находились. Считаю необходимым начать подготовку военной экспедиции. Мы должны отвоевать Астраханское ханство у московитов.

Мехмед-паша чуть было не раскрыл рот от удивления. Он знал, что Селим не проявляет никакого интереса к войнам, и посему подобное указание от Повелителя стало для него большой неожиданностью. Он подготовил длительную и пространную речь, полагая, что ему предстоит долго уговаривать султана, но понял, что красноречие придется оставить до другого случая.

– И еще Соколлу, – продолжил Селим, показывая на карту. – У меня появилась мысль. Вот, взгляни! Что если прорыть канал между Доном и Волгой? Как тебе такая мысль? Понимаю, затея выглядит безумной, но что если попробовать? Этот канал решил бы все наши проблемы, тебе так не кажется?

Приятные сюрпризы продолжались. До этого утра Великий визирь искренне полагал, что отлично знает своего господина и тестя, все-таки он служит ему уже больше десятка лет, однако он ошибался. Селим не был сторонником активных действий, никогда не нападал первым. Так было и в конфликте с братом, где он защищался. Теперь же вдруг впервые за долгое время Соколлу заметил сходство нового султана с его великим отцом. Когда Селим так логично и обстоятельно рассуждал о строительстве канала, Мехмед-паша видел перед собой Сулеймана Кануни, прозванного в Европе Великолепным.

Перемены были разительными. Интересно, что же случилось с Повелителем? После перенесенной болезни он сам не свой. Неужели этот недуг так сильно повлиял на него? Что-то здесь не так.

Тем не менее, Соколлу был доволен. Он любил Селима как сына, видел, как нелегко складывалась его судьба, как он страдал, обвиняя себя в гибели брата. Совестливость нового султана вызывала в нем уважение. Он не считал ее проявлением слабости, совестливых людей очень мало, а совестливых правителей и вовсе нет. Однако даже он все равно не мог оправдать излишнюю тягу Селима к винопитию. Вообще Мехмед-паша не был так категорично настроен против спиртного. Он никогда и никого, даже собственных сыновей, не стал бы упрекать и мучить нравоучениями. В конце концов каждому правоверному известно о том, что это грех. Кроме того, он понимал, что Селим делает это не ради увеселения, а ради успокоения. Будучи государственным деятелем, на глазах которого разворачивались поистине ужасающие события, он понимал желание Селима забыть о прошлом. Его беспокоила чрезмерная частота употребления, а еще – пронырливый хитрец Иосиф Наси, новоявленный король Наксоса, которого отнюдь не смущало, что шехзаде стал султаном – ведь ради своей выгоды он был готов споить и Повелителя.

– Так вот, – продолжал Селим, – я хочу, чтобы на верфях Феодосии были построены суда, способные плавать по Дону. Необходимые запасы и материалы доставим морем. Да, нужно мобилизовать войска в Румелии…

37