Наследница Шахерезады

– Важен результат! – успокоила меня Ирка уже на пути в магазин. – Я уверена, что на сей раз полицейские получат наш сигнал. Бежим быстрее, пока не началась суматоха с детективным расследованием!

24 января, 14.20

В кафе было настоящее столпотворение, и ребята даже не рассчитывали на столик, но Дирк для разнообразия проявил себя как гениальный директор и сумел раздобыть места.

Правда, втиснуться за столик на двоих вшестером не представлялось возможным, даже если бы Лили по обыкновению села Дирку на колени, а близнецы срослись, как сиамские. Поэтому за столом обедали только Ли и Дирк с Лили, остальные же вольготно расположились на полу под пальмой в кадке и в кружевной тени ветвей смотрелись как утомленные пастушки на привале.

Сходство усугубили близнецы, которые решили, что время и место располагают к музицированию на компактных инструментах, и достали из рюкзаков свирель и бубен.

Ли предвидел, что случайные слушатели с ортодоксальными музыкальными вкусами очень скоро их из-под пальмы выкорчуют и погонят прочь. В игре на свирели и бубне Майк и Тони были, мягко говоря, не сильны. Вообще-то Тони был басистом, а Майк – барабанщиком.

Впрочем, если бы Майк затеялся играть на барабанах, его выгнали бы из кафе еще вернее. Увлекаясь, Майк забывал о правилах человеческого общежития и грохотал, как паровоз, груженный бревнами и металлическим ломом.

– Ли, у меня плохие предчувствия, – расправившись с бутербродом, объявил Дирк. – Мы пролетим.

– Ты хочешь сказать, наш вылет в Дортмунд так задержится, что мы опоздаем на фестиваль? – заволновалась Лили.

– Нет, он хочет сказать, что мы дерьмовая группа, у которой нет шансов на победу, – хмыкнул Ли. – Но, зная Дирка не первый день, я прекрасно помню, что именно это мы слышим от него перед каждым ответственным выступлением. Так Дирк снимает с себя ответственность за провал, обеспечивая себе право сказать, если что: «А я вас предупреждал!»

– Старик, ты меня обижаешь. – Дирк умело притворился оскорбленным. – Я лучше всех знаю, что «Ли и Лили» – прекрасная группа. Не забывай, я ваш директор! Но, Ли, я почитал прессу. Ты знаешь, чего ждут от участников Дортмундского молодежного рок-фестиваля?

– Взносов за участие, – буркнул Ли.

– Это организаторам нужны взносы, а чего ждут пресса и зрители, ты в курсе?

– Прекрасной музыки! – воскликнула Лили и красиво, как делала это на сцене, тряхнула длинными волосами.

– Нет, милая, не только. – Дирк погладил блондинку по бедру и вздохнул. – Музыка – это само собой, но главное – выступление должно быть концептуальным!

– Как ты сказал? – нахмурилась Лили.

– От нас ждут ответа на вызовы, – сказал Дирк.

– Слушай, парень, мы это уже обсуждали, не так ли? – неохотно включился в дискуссию Ли. – Да мы отвечаем на такое количество вызовов, что «Гринпису» за нами нужно стенографировать! У нас и загрязнение атмосферы, и тающие ледники, и умирающий Гольфстрим, и невинно убиенные киты и дельфины – и все это в одной песне! Скажи, чего тебе еще не хватает?

– Дирк, правда! У нас такое шикарное соло кита! – Лили запрокинула голову и издала печальный долгий визг, отозвавшийся за барной стойкой звоном разбитого бокала.

– Соло кита выше всяких похвал, – поторопился сказать Дирк. – Однако…

– А наши хрипы в зеленых легких планеты? – Лили набрала воздуха, готовясь продемонстрировать хрипы, но Дирк поспешно закрыл ей рот ладонью.

– Не надо, милая, не выдавай раньше времени все наши секреты, – попросил он. – Даже здесь могут оказаться конкуренты, которые похитят идею.

– Короче, Дирк, что тебе не нравится в нашем выступлении? – прямо спросил Ли.

– Ну-у-у… Если я скажу, что мне не очень нравится название «Ли и Лили», вы сильно обидитесь?

– Дирк! – Лили сделала большие глаза. – Но мы же ПРАВДА Ли и Лили! Даже те из нас, кого зовут Майк и Тони, отчасти Ли, потому что фамилия у них – ЛИпкин! А наш клавишник – КолЛИнз!

– А я Брук, – сказал Дирк. – И как единственный Брук среди многочисленных Ли, должен прямо сказать: «Ли и Лили» звучит как название дуэта в стиле кантри!

– И ты, Брук! – пробормотал в стакан с молочным коктейлем Ли. – Дирк, мы не можем поменять название. Во всяком случае, не сейчас. В программе фестиваля мы заявлены как «Ли и Лили».

– Ну да! – надула губки солистка. – Что-что, а мое имя обязательно должно остаться в названии, я же специально выхожу на сцену вся в белом, как лилия!

– Вот именно! – Дирк щелкнул пальцами. – Милая, не обижайся, но именно это имеет смысл поправить, пока не поздно. Ты возникаешь в круге света – такая нежная, чистая, воздушная, разительно контрастирующая с загрязненной окружающей средой. Но это слишком беззубо! Я понял, мы должны шокировать зрителей!

– Как? Вытащить на сцену полуразложившийся труп гренландского кита? – съязвил Ли.

– Фу! – сморщила носик Лили.

– А было бы эффектно, – задумался Дирк.

– Старик, извини, но труп гренландского кита мы не взяли, – опять съязвил Ли. – У нас и без того был перевес багажа.