Наследница Шахерезады

– Да брось, будь это смертельные бациллы, мы бы все сейчас сидели в карантине, – успокоила я ее. – Или лежали бы в братской могиле! Кстати, это ведь могла быть не зараза, а вовсе наоборот, спасительная вакцина от ужасной болезни.

– Или образец биоматериалов, с помощью которого докажут родство короля Саудовской Аравии с инопланетянами, – предположила подруга, и я посмотрела на нее с уважением.

Есть, есть у нашей мадам Максимовой воображение!

У нее логики нет. Потому что ладно еще инопланетяне, но при чем тут король Саудовской Аравии?

– Жаль, что мы никогда не узнаем, что именно это было. – Ирка вздохнула, и глаза ее тоже подернулись влажной пленкой.

Я оглянулась на закрывшуюся за нами дверь, откуда не доносилось ни звука (я прислушивалась), приложила палец к губам и прошептала:

– Почему это не узнаем? Узнаем! Лазарчуку-то, наверное, скажут? А мы будем неотступно пытать его, и однажды он сдастся и выложит нам всю правду как миленький!

– Можем заманить его к нам на шашлыки и запереть на всю ночь в старом лодочном сарае, там пауки, а Серега их боится до трясучки! – тут же придумала милый планчик Ирка.

– Неплохо, – одобрила я, и мы тепло улыбнулись друг дружке.

– Что ж, будем считать, что все и в самом деле закончилось хорошо. – Ирка зажмурилась и зевнула.

– Заканчивается, – поправила я, поверх плеча подружки поглядев на ленту выдачи багажа.

В зале уже никого не было, а она еще крутилась.

Это выглядело символично.

– Последний тур Овенского вальса! – хихикнула я.

И заморгала, увидев, что лента не просто так крутится, а кружит в вихре вальса забытый кем-то багаж.

Мне даже не понадобилось напрягать ущербное зрение.

Что-что, а характерной формы сумку серо-зеленого цвета я бы теперь разглядела даже в тропических джунглях с другого берега весенней Амазонки!

– Ирка, ты опять потеряла сумку! – Я всплеснула руками.

– Ничего я ее не потеряла, просто забыла в кабинете. – Подружка оглянулась на дверь, но я уже пошла к багажной ленте. – Эй, не трогай чужой чемодан, может, в нем бомба!

– Тебе виднее, – покладисто сказала я, снимая сумку с ленты.

– В смысле?

Ирка подошла поближе.

– В смысле, это твоя сумка! Видишь, на ярлычке написано: «Фрау Максимофф»!

– Это не мой почерк!

– А фамилия твоя! – Я постучала пальцем по квадратной наклейке – обычной офисной бумажке желтого цвета с липким краем…

Где-то я такой же точно папир совсем недавно видела?

«В полицейском участке, – услужливо подсказал внутренний голос. – Тебе на такой бумажке телефонный номер написали».

– О!

Я смекнула:

– Ирка, зря мы ругали херов полицаев, они все-таки нашли твою сумку! И даже в самолет ее погрузить успели, какие молодцы!

– Кажется, я сошла с ума, – пробормотала подруга.

– Какая досада, – с готовностью закончила я из цитату из мультика «Малыш и Калсон», с интересом ожидая продолжения.

Необоснованные приступы самокритики моей подруге не свойственны. Нужна серьезная причина, чтобы она признала себя не вполне соответствующей высокому идеалу.

– Я могу поклясться, что оставила свою сумку в кабинете, так что либо у меня провалы в памяти и галлюцинации, либо эта чертова сумка действительно обладает свободной волей и тягой к бродяжничеству! – раздраженно заявила Ирка.

Она присела и с вызывающим треском расстегнула молнию пресловутой сумки.

– Эй, следопытки! – окликнул нас знакомый голос.

Я оглянулась и увидела Лазарчука… с квадратной сумкой серо-зеленого цвета!

Серега отпустил ручку двери, поставил сумку на колесики и панибратским голосом разбитного извозчика воззвал:

– А вот кого домчать к семейному очагу, на радость чадам и домочадцам!

Мой остекленевший взгляд весельчака обескуражил.

– Эй, ну чего ты? Все еще дуешься? – огорчился Лазарчук.

Я не ответила, перевела взгляд на Ирку и ахнула.

В сумке была не бомба (будь там бомба, ахнула бы она, а не я).

В сумке были алмазные россыпи Голконды, копи царя Соломона и золото Маккены.

– Ты где это взяла?! – спросила я мадам Максимову страшным шепотом, обессиленно присаживаясь так, чтобы собственным телом загородить золотой запас чьей-то родины от взора неподкупного полицейского полковника Лазарчука.

Ирка молчала, сомнамбулически шевеля растопыренными пальчиками над сверкающими россыпями.

– Так, ладно, дома поговорим! – Я спешно оттеснила загипнотизированную подружку в сторонку и быстро, но аккуратно застегнула молнию на сумке.

– Так вас везти по домам или нет? Я свою машину на платной парковке оставил, мне эта ваша детективная история в копеечку влетит! – сердито пожаловался Лазарчук.

– Пожалуй, мы найдем возможность компенсировать тебе убыток, Серега, – сказала я и погладила квадратную сумку. – Не так ли, фрау Максимофф?

– Натюрлих! – ответила фрау и захихикала как умалишенная.

Лазарчук проводил нас к своей машине и повез в город, включив погромче радио. Он явно ждал, что мы набросимся на него с расспросами, и постарался исключить саму возможность услышать хоть что-то, кроме музыки.