Наследница (СИ)

Рабочий день уже давно закончился, поэтому в офисе никого не было кроме охраны. Когда я зашла к себе в кабинет, то увидела на столе три листа бумаги. Это были заявления об уходе от Марины, Матвея и, конечно же, Степаныча. Прочитав, я их смяла и бросила в мусорную корзину. А потом села в своё кресло и откинувшись на спинку, закрыла глаза.

Тут в кабинет вошёл Степаныч. По его взгляду я поняла, что он не ожидал меня здесь увидеть.

— Я только вещи свои заберу и уйду, — сухо бросил он и стал складывать в коробку свои вещи.

Пока он собирался, я молча наблюдала за ним. Мне бы сейчас подойти к нему, извиниться. Но у меня нет сил. Нет сил говорить, ходить, думать. У меня нет сил даже дышать и жить. Поэтому я даже пальцем не пошевелила, чтобы хоть что-то предпринять. И вот Степаныч собрал свои вещи, молча окинул кабинет взглядом и, вздохнув, направился к двери. А я, еле слышно сказала:

— Когда ты лежал в больнице, — начала я, — я, сидя около тебя и держа тебя за руку, поклялась, что как только ты выздоровеешь, мы разопьём с тобой самую лучшую бутылку вина, какого ты захочешь? — у меня из глаз скатились слёзы.

— Думаю сейчас не подходящий момент для этого, — ответил он и собрался выходить.

— Я выкинула твоё заявление об уходе. Заявления Матвея и Марины тоже.

— Это ничего не меняет, я все равно уйду.

— Меня никто не научил просить прощения, — я встала с кресла и подошла к нему, — поэтому прошу, как умею. Прости. Степаныч, если ты сейчас уйдёшь, я умру, я не выдержу одиночества.

— Ты сама выбрала свой путь, — был непреклонен он.

— Это значит, что ты уйдешь? — он молча кивнул.

— Я тебя никуда не отпущу. — Я крепко схватила его за руку, он повернулся ко мне.

Я больше не могла говорить, я просто стояла и смотрела на него, а из моих глаз ручьями текли слёзы.

Ничего не говоря, Степаныч просто меня обнял и прижал к себе.

— Ох, дурёха ты моя, дурёха! — он поцеловал меня в макушку.

Я так была рада нашему примирению, что расплакалась ещё сильнее.

Потом, когда я немного успокоилась, мы уединились с ним в кабинете, и я всё ему рассказала, ничего не утаила, потому что хранить всё в тайне у меня больше не было сил. Я рассказала ему и о дочери и об Андрее. И о Снежанне. В общем, обо всём.

— Да-а-а, — протянул Степаныч, — теперь понятно, почему ты такая.

— Если бы я только знала, как мне жить дальше!

— Не волнуйся, — он улыбнулся мне, а затем снова обнял. — Со мной не пропадёшь!

Глава 27

Где-то около полуночи я отвезла Степаныча домой, а сама отправилась в квартиру. Как же мне сейчас хотелось, чтобы Андрей был там, как в тот вечер, когда взорвали машину Степаныча. Тогда я всё бы выяснила. Но мои ожидания не оправдались. Когда я вошла в квартиру, меня ждали только тишина и одиночество.

Не знаю почему, наверное, потому что я всё рассказала Степанычу, но мне стало легче. И я впервые за последнее время уснула.

Утром я решила, что обязательно должна извиниться перед Мариной и Матвеем. Поэтому едва я приехала в офис, как попросила Регину пригласить ко мне ребят.

— Войдите! — скомандовала я, услышав не решительный стук в дверь.

— Регина Александровна сказала, что вы хотите нас видеть, — они не решительно, держась за руки, вошли в кабинет. Причем парень был впереди, пряча за собой Марину.

Честно, меня даже восхитила его забота о своей девушке.

— Да, проходите, присаживайтесь, — я говорила как можно спокойнее, чтобы показать, что опасаться им не чего.

— Спасибо, мы постоим, — снова вступил в разговор парень, — вы просто заявления наши подпишите и мы уйдём.

— Присаживайтесь, — повторила я, разговор будет длинным.

Они покорно сели, но руки не разжали. Матвей держался смело, а вот Марина почему-то была сильно напугана. Она смотрела на меня с осторожностью, как будто боялась меня.

— Речь пойдёт о том, что произошло вчера. Ребята, — я обратилась к ним не официально, — я хочу извиниться перед вами за вчерашнее. У меня было плохое настроение, да что там плохое, оно было просто ужасное. А вы просто попали под горячую руку. Я, конечно, понимаю, что это меня не оправдывает. Поэтому, простите меня. Заявления я ваши выкинула, так что можете идти работать спокойно.

Было видно, что после этих слов они мысленно выдохнули и расслабились. И признаться, я была этому рада.

— Вы тоже простите нас Наталья Владимировна, мы просто с Мариной заявление в ЗАГС подали, вот нас чувства и накрыли. Обещаем больше этого не повториться.

— Ребята, я вас поздравляю. Правда, я за вас очень рада. — Я им улыбнулась как можно приветливее, чтобы показать, что конфликт исчерпан.

Тут в кабинет вошёл Одинцов, ребята тут же с ним быстро поздоровались и удалились.

— Вот, — Степаныч протянул мне маленький листок бумаги, — это адрес фирмы Кабаева.

— Спасибо тебе, Степаныч, миленький, — я обняла его, — я сейчас же туда поеду.

— Я тебя отвезу, — возразил Степаныч, — на своей машине ты ехать не можешь, тебя пасут. Так что я сейчас подгоню машину к служебному входу, а ты выходи минут через десять.

Степаныч вышел из кабинета, через некоторое время я последовала за ним.