Наследница сокровищ Третьего рейха

– Товарищ Верховный Комиссар, майор Соколов, вот его дело, – и подал ему какую-то папку и сам отошел.

Верховный Комиссар, усевшись на его место, стал листать дело Соколова. Потом оценивающе осмотрев его, рукой указал садиться. Затем, не отрывая своего взгляда, спросил у Соколова,

– Ты знаешь, майор, такого человека доктор Карл фон Штаубе?

– Никак нет товарищ Верховный Комиссар, не знаю.

– Может быть, подумаешь, а вдруг вспомнишь?

Соколов сделал вид, будто вспоминает, а на самом деле он сразу же вспомнил доктора Штаубе. Признаться, значит это приговор. Возможно, Герхарда взяли и теперь раскручивают весь клубок, связанный с ним. Нет, буду до конца молчать и не признаваться, подумал он.

– Не могу припомнить товарищ Верховный Комиссар, – твердо ответил Соколов,

– А Зальцбург в Австрии не припоминаешь?

– Так точно, помню.

– После госпиталя, тебя, капитана Нефедова и твоего приятеля Уварова на постой отправляли именно к нему.

Тут Соколову дальше отпираться не было смысла,

– Да, того немца вспомнил, тогда ведь не только нас троих заселяли в немецкие семьи. А что, мы этим самым совершили противозаконные действия. Если так, мы же не по собственной воле к нему заселились, а нас по разнарядке туда отправили.

– Я знаю, – пристально взглянув в его глаза, – а его сына Герхарда Штаубе не припоминаешь?

– Нет у того доктора была дочка, как звали не помню, но сына там не было, это я вам могу точно сказать. Вам могут подтвердить Уваров и Нефедов, вернее Нефедов погиб в Манчжурии и не может подтвердить, а Уваров,

– А врача Ганса из госпиталя, не припоминаешь?

– Да помню, он меня несколько раз оперировал, последний раз в Манчжурии. Да и в Австрии тоже оперировал.

– Почему ты не хочешь вспоминать, как ты его спас под Сталинградом?

– Если я и спас этого немца, но благодаря этому тысячи бойцов остались живы.

– Неужели он в знак благодарности не признался тебе, что симулирует потерю памяти?

– Нет, не признавался. Начальник госпиталя генерал лейтенант Романов в Манчжурии приглашал китайца, чтобы это подтвердить. И китаец ему сказал, что тот действительно потерял свою память. А почему вы о нем у меня спрашиваете, товарищ Верховный Комиссар?

– Этот твой Ганс и есть сын того самого доктора Карла фон Штаубе. У которого ты со своими друзьями, заметь, совершенно случайно остановился.

– Неужели? – Сделав удивленный вид, Соколов, сказал, – Эх, если бы я тогда знал об этом, обязательно рассказал бы бедному старику о нем и обрадовал его.

– А собственно, почему ты радуешься?

– Я не радуюсь товарищ Верховный Комиссар. Просто вы бы видели, как страдает этот бедный старик, думая о том, что его сын погиб под Сталинградом. А его сын оказывается жив, да еще я его нашел.

– У нас вся страна, каждый ее гражданин потерял на этой войне своих близких. А ты Герой Советского Союза, рассуждаешь, как враг. Его сын воевал против нас, значит и его отец наш враг.

– Виноват товарищ Верховный Комиссар, об этом не подумал.

– Ты разведчик, не должен ни при каких обстоятельствах забывать об этом.

– Так точно, извините меня, товарищ Верховный Комиссар. Разрешите спросить, а по какому вопросу мы вам понадобились?

– Капитана Сайдаматова Саидходжу помнишь? Вы вроде были близкими друзьями, не так ли майор?

Соколов, слышал о том, что Саид без вести пропал там, в Альпах, и объявлен врагом народа.

– Мы с ним вместе окончили разведшколу в Казахстане, потом попали в одну бригаду. До 1943 года воевали вместе, а с весны 1943 года меня перевели в другую роту и вплоть до конца войны мы редко с ним встречались.

– Ты уверен?

– Так точно, уверен! И еще, насколько я знаю, его группа попала в засаду, и все они погибли, в том числе и капитан Сайдаматов.

– А по нашей информации, враг народа Сайдаматов жив и находится где-то возле Зальцбурга. И как стало нам известно, ты с ним встречался у доктора Штаубе.

Тут Соколов, из-за того, что тот говорил ложь, резко вскочив с места,

– Товарищ Верховный Комиссар, во-первых я впервые слышу, что капитан Сайдаматов враг народа. Если он действительно является врагом народа, то запомните, последний человек кому он может обратиться, так это я. Неужели вы думаете, что Сайдаматов глуп? Нет, он, зная о том, что я могу его узнать, никогда ко мне не подошёл бы.

Мехлис, пристально глядя ему в глаза, и видя то, как майор говорит уверенно, понимал, что Соколов прав. Сайдаматов, чтобы себя не обнаружить, действительно будет избегать с ним встречи. Встреча с Соколовым была бы для него слишком большим риском.

– Сядь на свое место, майор,– приказал ему Мехлис. – В Иркутске, по-моему, у тебя остались родители, три сестры и брат, не так ли?

– Так точно,

– Ты их сильно любишь?

– А почему вы об этом меня спрашиваете?

– В случае обмана или предательства, думаю, есть тебе что терять.

– Какого обмана, какого предательства? – Недоумевал Соколов.

– Теперь слушай меня майор, я хочу тебя забрать в Германию, в Западную Группу Войск. Тебе и твоему шурину Уварову, он вроде женат на твоей сестренке Татьяне, так?

– Да, Татьяна его жена.