Наследница сокровищ Третьего рейха

– Никаких но. Сестра, я принес вот эти уколы и вот это лекарство, – показывая ей. – Эту и вот эту, колоть три раза в день. А это лекарство для капельницы, его утром и вечером прокапаете. Я пошел на обход. Игорь давай, выздоравливай, вечером увидимся. – Целый месяц боролись врачи за жизнь Соколова. Иногда у него резко поднималась температура, а то и вовсе терял сознание на несколько дней. Герхард провел возле него не одну бессонную ночь. Когда Герхард, проведя очередной обход, увидел, как Соколов лежит с открытыми глазами.

– Доброе утро, Игорь! Проснулся? – спросил он у Соколова.

– Я почти не спал,

– Что-то беспокоило?

– Нет, нигде не болело, просто дурные мысли…

– Наверное, ты переживаешь за свои ноги.

– Если честно, да, именно. Ганс, ходить я буду?

– И ходить будешь, и танцевать будешь, да и на твоей свадьбе, мы еще погуляем. Только ты обещай, будешь меня слушаться во всем, договорились.

– Договорились,

– Видишь, кого я к тебе привел. Этого дедушку зовут Ли Бя Хо, он из Тибета, монах. Ты можешь звать его Хо, потому, что он и мне разрешил его так звать. Он будет тебя лечить, и надеюсь, поставит на ноги. – Тут Хо сложив свои ладони, стал кланяться Игорю. Не понимая что происходит, молча наблюдал за ним. – Игорь, пошевели пальцами рук и ног, Хо просит.

Со стоном ему удалось несколько пальцев пошевелить. Хо одобрительно покачал головой и что-то сказал на своем Герхарду.

– Что он говорит, что говорит? – переживая, стал интересоваться Соколов.

– Он говорит, ему раз больно, значит, нервы не умерли, а кости заживают. Обещает быстро поставить тебя на ноги.

– Если он меня поставит, я ему по гроб жизни буду обязан. А ты что говоришь на их языке? – Герхард, кивнув ему головой. – Я учил тибетскую медицину у них, – и далее продолжил, – А знаешь, кто его к нам привел? Сам генерал лейтенант Романов, начальник госпиталя. Ну ладно, я пошел, а деда Хо оставляю с тобой, – сказав, Герхард ушел,

Старик, опять ему поклонившись, стал из своей сумки что-то вытаскивать. Разложив все сверху тумбочки, попросил двух бойцов перевернуть Соколова. Затем, на маленькие чашки с песком воткнул зажжённые свечи. Поклонившись маленькой статуэтке Буды и горящим свечам, он стал гладить его спину, руки, ноги. Соколов сразу же почувствовал тепло его рук. Затем, подержав над свечой какие-то тонкие иголки, стал один за другим их втыкать в него. Соколов абсолютно ничего не чувствовал, когда он это делал. Потом Хо на эти иголки, нанизал небольшие, чем-то промасленные кусочки ваты и стал поочередно их поджигать. Тут Игорь их сразу же почувствовал. Все тело с рук до ног неописуемо стало греться, и с него пошел обильный пот. Соколов мгновенно уснул, и не просыпался аж до самого вечера. Когда он открыл глаза, рядом с кроватью на стуле сидел Герхард, увидев, что друг проснулся,

– Ну ты дал храпака. И как наш Хо, тебе стало лучше?

– Я абсолютно не чувствую боли, твой Хо мужик, уважаю, – а потом, – Ганс, у меня есть для тебя потрясающая новость, поверь, ты упадешь.

– Игорь, мне кажется, ты что-то разузнал обо мне, так?

– Так, а ты откуда знаешь.

– Ты не помнишь? Мне кажется, ты был вбреду несколько дней.

– Да ты что. А посторонние не слышали об этом?

– Как ты думаешь, почему я всегда дежурил возле тебя?

– Понял брат.

– Больной с твоей палаты вот-вот вернется. Давай наш разговор оставим на потом, пока не стоит говорить.

– Хорошо. А Хо когда придет?

– Завтра. Он свои процедуры будет проводить через день, а как только твой организм привыкнет, будет делать каждый день. Вот это, – показывая ему какую-то темную жидкость, – будешь пить, три раза в день. Скажу честно, запах противный, и на вкус горьковатый, придется терпеть.

После того, как Хо взялся за лечения Соколова, он быстро шел на поправку. Постепенно сам стал садиться на кровать, руки практически уже вылечились. Правда, ноги еще его не слушались. Он их сам, по просьбе Хо, руками приподнимал и опускал, постоянно массажировал. Постепенно Игорь уже самостоятельно мог приподнимать свои ноги, вот только опускать приходилось с помощью рук. Китаец Хо стал приходить дважды в день и делал массаж ног. По мере улучшения здоровья, Соколов стал веселым, и ему безумно хотелось жить. Паника от того, что мог на всю жизнь остаться инвалидом, осталась позади. И вот однажды, когда в палате остался один, а других уже выписали, он попросил Герхарда,

– Ты можешь сегодня вечером прийти ко мне? Нам надо поговорить, это важно.

Герхард, пристально взглянув на него, – хорошо, приду после отбоя, – сказав, ушел.

В первом часу ночи, осторожно не скрипя дверями, Герхард вошел в палату Соколова,

– Игорь, ты еще не спишь? – спросил он.

– Откуда, разве когда у меня появилась возможность поговорить с тобой, я могу уснуть. Достань из шкафа мой рюкзак, – попросил Герхарда. Когда он ему его подал, попросил включить свет. Герхард обернулся к включателю, включив его, он повернулся обратно. В руках у Соколова была фотография.

– Взгляни на нее, кого-нибудь, узнаешь?

Герхард, пристально рассмотрев ее, возвращая обратно,

– К сожалению, никого не узнал. А кто они?