Наследница сокровищ Третьего рейха

– Дорогие дети мои. Дорогой Арнольд. Мы искренне рады тому, что ты вернулся живым и здоровым. Теперь этот дом вновь стал полным, в нем стало на одну добрую душу больше. Я радуюсь за мою дочь Эльзу, за то, что она дождалась своего брата. Дай Господь, чтобы впредь не было войны, чтобы родители не теряли своих сыновей. Чтобы мы более не испытывали тех ужасов, которые нам пришлось пережить за эти четыре года. Пусть матери и отцы дождутся своих сыновей, которые, как и ты, оказались в плену, и в том числе, чтобы скорее вернулся мой сын Герхард. – Тут доктор прослезился, – давайте выпьем за это, – сказав, он до дна выпил вино из своего бокала.

– Я слышал, что он оказывается жив, не погиб тогда, при авиаударе.

– Да сынок, и эту радостную весть, мне сообщил мой сын Саид. Давайте выпьем за него, – сказав, он налил в свой бокал вина и выпил его. За ним последовали и остальные.

Так они просидели да самой ночи, и затем доктор, извинившись, собрался домой. Арнольд и Луиза пошли его проводить, вернувшись обратно, они до самого утра проговорили…

ГЛАВА 27. Надежда на лучшее

Когда отпуск генерал лейтенанта Романова близился к концу, из штаба Уральского военного округа прибыл посыльный с пакетом от Командующего округом. Посыльный, вручив ему пакет, убыл обратно. Генерал лейтенант вскрыл его и увидел там приказ, в котором говорилось,

– Генерал лейтенанту И. З. Романову, предписывалось, к 10 ноября 1945 года, быть в расположении госпиталя, и готовиться, для дальнейшей передислокации личного состава госпиталя в Западную Группу Войск в Германии… Прочитав ее, генерал, позвал Герхарда, он в это время в сарае колол дрова. Когда тот подошёл к нему, протягивая ему пакет,

– На, читай, – сказал генерал.

– А можно? Ведь здесь написано, секретно, – спросил Герхард,

–Тебе можно, – по-отцовски сказал генерал.

Прочитав донесение, Герхард, с грустью сказал ему,

– Значит, Вас отправляют в Германию?

– Почему вас, весь личный состав, в том числе и тебя, – радостно похлопав его, сказал генерал.

– А как быть с документами? Ведь у меня их нет. А в госпитале я врач Ганс без документов и памяти. Меня же не пропустят на границе и заберут в особый отдел. Тем более война закончилась, Красная Армия в моих услугах уже не нуждается.

– Как это не нуждается? Еще как нуждается! А вот про документы, я и впрямь не подумал. Ты прав, на границе тебя непременно задержат до выяснения. А пока выяснят, как повернется одному господу богу известно. – И генерал призадумался. Он действительно совершено забыл про документы Герхарда. Если бы он ему об этом не сказал, на границе беды не миновать.

– Молодец, умница, хорошо, что ты сам вспомнил об этом. Так, сейчас зайди на кухню, возьми бутылку водки и соленые огурцы, и неси в беседку, я там тебя буду ждать. Что-то на трезвую голову ничего не идет. Там, за рюмочкой водочки, мы с тобой все обмозгуем.

Пока Герхард сходил домой, генерал, сидя в беседке, думал о том, как же не справедлива судьба к этому молодому человеку. Ведь он за свою короткую жизнь даже муху не обидел, а наоборот, ему тысячи и тысячи бойцов обязаны своей жизнью. Он их вытаскивал практически с того света. Пример Герой Советского Союза, майор Соколов. – Даже я не верил тому, что его можно спасти. Но, Герхард настоял на своем, и спас его, вытащил с того света. – И вот теперь, если он, генерал лейтенант Романов оставит его здесь на произвол судьбы, будет ли это справедливо по отношению к нему. Его же мигом заберут в особый отдел, а там с офицерами Германской Армии задушевных бесед не ведут. Этим тыловым крысам, какими считал особистов генерал, дай только повод. Они не станут разбираться что к чему. А на то, что этот немец сделал больше, чем они для общей победы, им наплевать. И он в ярости стукнул кулаком по столу.

Он думал как помочь ему. Как выпутаться из сложившейся ситуации. Генерал понимал, подавая список личного состава, должен отметить, что военврач Ганс бывший военнопленный. Утаить прошлое Герхарда равносильно смерти для обоих, даже не смотря, что он генерал лейтенант. Тут к нему подошёл Герхард, генерал, схватив стакан, сказал,

– Наливай,

Налив ему водки, Герхард не успел даже убрать бутылку, как генерал, залпом выпил и попросил его, чтобы вновь налил. Немного опьянев,

– Вот ты мне скажи Герхард, ты в бога веришь?

– Да товарищ генерал, верю, – ответил Герхард.

– А, он, вообще-то есть? – допивая третий стакан, с заворачивающим голосом от опьянения, спросил, генерал

– Грешно так говорить, товарищ генерал, – немного возмущаясь, сказал Герхард.

– Ладно, допустим, есть. Но тогда скажи, почему он допускает такую несправедливость по отношению к своим подданным? – Герхард, молча его слушал. – На этой войне погибли миллионы и миллионы его подданных, заметь, причем многие, безвинно. Почему он их не защитил, вот скажи мне, почему? – Он, схватив Герхарда и крепко, со злостью, его сжимая, продолжил. – Вот, например, возьмем тебя. Ты за свою жизнь даже муху не обидел, а тех, кому ты жизнь спас и не счесть. Но почему твой Бог поступает с тобой несправедливо?