Наследница тамплиеров

Чулан не имел окошка, свет шел из полуоткрытой дверцы. И этой полосы света хватило, чтобы Лео увидела человеческое лицо. Глаза были вытаращены, голова дергалась. Вместо рта — черное пятно. Лео не сразу догадалась, что это кляп и что человек связан.

Вынимать кляп изо рта смертельно напуганного человека опасно — может заорать. Это Лео сейчас было ни к чему.

— Так вот ты где, Митенька, — сказала она. — Потерпи еще немного, я тебя отсюда заберу.

Она вернулась в кухню, выглянула в окно и по пейзажу определила, где находится. Открыв окно, она повесила на подоконник тряпку, которая когда-то была кухонным полотенцем, и очень быстро вернулась на веранду. Там она отозвала в сторонку Таисью Артуровну и пожаловалась: хотела с женихом переночевать в гостевой комнатке, но вот не вовремя и совершенно некстати началась обычная женская неприятность, так что придется попросить у Нади или у Миланы пару прокладок и возвращаться домой.

— Ах ты господи… — расстроилась старушка. — Вот уж действительно…

На веранде Лео отозвала в сторонку Мурча и зашептала ему в ухо:

— Притворяйся, будто сильно огорчен. И попроси расписание автобусов — мы уезжаем.

Мурч кивнул. Изображать огорчение он не умел, поэтому просто нахмурился и сдвинул густые черные брови.

Лео обвела взглядом собравшееся на веранде семейство. Там же были и последние клиенты — две девушки и сорокалетний мужчина. Семейство прямо-таки излучало благожелательность.

— Вы успеваете на протасовский автобус, — сказал Эдгард. — Но придется идти быстрым шагом.

— Ничего, дойдем, — буркнул Мурч, совершенно не понимая, что тут происходит.

Понял он в полусотне метров от дома, когда Лео рассказала про свою находку.

— Что-то прояснилось. Девочку убили, потому что она видела в доме Потапенко. Может, даже пыталась его освободить. И я боюсь, что он тоже может погибнуть, — призналась Лео.

— Почему?

— Он там уже довольно давно — в самом деле, сколько? Ну, дня четыре точно. У него что-то хотели выпытать. Если до сих пор он жив — значит, не выпытали. И как только они поймут, что он ничего нового не скажет, потому что больше ничего не знает, так и его отправят в лес под кучу хвороста.

— Так надо его оттуда вытаскивать! — воскликнул Мурч. — Погоди…

Он достал смартфон, нашел нужный номер и коротко сказал:

— Привет от тети Сони.

— Это кому привет? — сердито спросила Лео.

— Кому надо привет.

— Что будет, если мы позвоним в полицию? — Лео полезла за своим смартфоном, который с утра отключила, чтобы никто не мешал разбираться с цирковым семейством.

— Вряд ли полиция пришлет сюда десант, чтобы брать этот домище штурмом. А если вдруг пришлет — будет слишком много шума. Чем тише сработаем, тем лучше, — ответил Мурч.

Глава шестнадцатая

Анюта не желала выходить из состояния поиска и погони. Ее нюх обострился — ей казалось, что она уже может найти своих «мальчика» и «девочку» по запаху.

Ее выставили из бани со скандалом — но она знала, что монеты — там.

Если бы не ребенок — она бы повторила попытку. Но чувство долга перед малышом не совсем покинуло ее. Анюта направилась домой — мыть, кормить, укладывать, делать постирушку.

И снова руки действовали, руки каким-то образом составляли кулинарный план на завтра, а голова обреталась где-то возле «Русского пара». Это было невыносимо. И когда Феденька заснул, Анюта снова помчалась туда — хоть еще минутку побыть рядом со своими монетами.

Она их видела — они лежали в кошельке рядышком, в дешевом кошельке из кожзама, где все было вперемешку — автобусные талоны, магазинные чеки, банкноты в пятьдесят евро. Она их чувствовала — они бы и рады потянуться друг к дружке, но нет силы, которая на миг сплавит их вместе. Сила — у Анюты, но как, как ее туда послать?

А банщик дядя Гера посмеивался, вспоминая про похищенный кошелек. Ему случалось воровать по мелкому у клиентов — то пятьдесят рублей, то стольничек, для них же это не деньги. А так, чтобы валюту, — было впервые. И он не чувствовал ни малейших угрызений совести. Кража совершилась под девизом: дураков учить надо. А не храни такие деньги в подсобке, куда каждый сунуться может.

Теперь нужно было придумать, на что потратить находку. Пропить — грешно, слишком большие деньги, чтобы бездарно пропить. Нужно купить что-то стоящее, ну хоть новый телефон.

И тут дядя Гера вспомнил про Клашку.

Клашка была его давней и безответной любовью. Разумеется, банщик имел законную жену, родившую ему двух дочек, но Клашка! Эта стерва играла с ним, как с котенком, то поманит, то пошлет лесом. Она развлекалась, видите ли! А чего бы и не развлечься, когда все при ней — муж, сынок, квартира трехкомнатная? И работа непыльная — дежурить в игровом салоне. Там и перед охранниками можно задницей крутить, и перед клиентами. Там, кстати, у Клашки был занятный бизнес — она желала игрокам удачи, давала какую-нибудь фиговинку на счастье, а с выигрыша ей на радостях делали подарки.