Наследница тамплиеров

— Вы куда, Анечка?! — закричал Александр Сергеевич. И закричишь тут — когда лицо женщины, сидящей напротив, вдруг искажается, возникает боевой оскал, обнажаются клыки, и эта женщина, забыв о ребенке, чешет через улицу к «Трансинвесту»!

Анюта ничего не слышала. Не услышала она и сигналов вывернувшей из-за угла машины. Впрочем, сигналить было поздно.

Когда Александр Сергеевич подбежал, она лежала на асфальте. Водитель серой «тойоты», выскочив, уже стоял рядом на коленях.

— Жива, жива, — бормотал он. — «Скорую» нужно…

Подошли две пожилые женщины, одна достала мобилку. Александр Сергеевич ничем не мог помочь — разве что деньгами. И вдруг он вспомнил о Феденьке.

— У нее же ребенок! Вон там, в коляске! Ребенок! — заговорил он, обращаясь к небольшой толпе. — Она оставила ребенка и побежала!

— А кто она, как ее звать? Знаете? — спросили его женщины.

— Аней звать. Мальчик — Федя. Боже мой, боже мой… — бормотал Александр Сергеевич. — Надо звонить в полицию…

— Уже, — ответил водитель. — Сейчас явятся. Женщины, вы же видели — она выскочила! Прямо под колеса! Ненормальная дура!

— Обдолбанная? — предположил остановившийся возле «тойоты» толстый мужчина.

— Нет, нет, она только мороженое ела, — сказал Александр Сергеевич.

— Тихо! Она что-то сказать хочет! — воскликнул водитель.

— Мальчик и девочка… — прошептала Анюта.

Боль в плече и в боку оказалась хорошим средством от состояния упрямой погони. Она вернула Анюту в обычный мир, но не совсем — Анюте как-то удалось удержаться на грани. Она была еще там, где не могла жить без своих «мальчика» и «девочки», где ощущала их присутствие, и уже там, где могла ставить перед собой какие-то иные цели.

Александр Сергеевич здорово перепугался.

Прошло очень много лет со времени его отчаянного побега в Польше. Он давно стал книжным человеком, плохо знающим жизнь за пределами своего ремесла. Весь быт взяли на себя жена и ее дети от первого брака. Он же писал статьи для научных журналов, преподавал, ездил с лекциями, для себя — учил классическую латынь и переводил средневековые трактаты; это увлечение не кормило, но сделало ему имя, и к Александру Сергеевичу обращались за консультациями всякие интересные люди. Он подружился с братом жены, известным физиком, и обожал разговаривать с ним на витиеватые научные темы. Словом, взял от жизни все, что нравилось.

Все бы ничего — но жена, которая была старше на пять лет, сделалась наконец сухой и сварливой ведьмой, и если раньше финансовые вопросы как-то сами собой решались, то теперь она стала бурчать из-за каждого евро, потраченного даже на бумагу для принтера.

Стало ясно — нужно иметь такой заработок, о котором супруга бы ничего не узнала. И этот заработок возник, когда обратился с просьбой о консультации господин фон Рейенталь. Профессор теологии понравился старику, было оговорено регулярное вознаграждение, не слишком большое, но достаточное, чтобы дома не возникало скандалов из-за купленной дорогой книги или поездки на симпозиум за свой счет. Все шло хорошо, но работодатель собрался помирать.

Александр Сергеевич привык к регулярным финансовым поступлениям. Без них ему было плохо. Но в процессе работы на господина фон Рейенталя он узнал практически все об Икскюльской плите. Более того — он совместил эту информацию с научными работами свояка. И узнал он также, что старик отправил любимую правнучку в Протасов на поиски этого сомнительного артефакта.

Профессор теологии рассуждал логически. За годы у него выработалась привычка мыслить системно, строить в голове таблицы, искать и находить незаметные на первый взгляд связи. Или Леонида фон Рейенталь сумеет извлечь из плиты все возможное, или не сумеет. Имеет смысл держать ситуацию под контролем. Если да — отчего бы не откусить от этого пирога свой кусочек? Взяв в долг у коллег необходимую сумму, довольно большую, Александр Сергеевич нанял специалистов из «Часового». И он бы долго еще ждал результатов, если бы Кречет не прислал ему портрет безымянного безумца, преследовавшего Лео. Лицо было Александру Сергеевичу знакомо, вот только он был уверен, что этот человек мертв. А человек был всего-навсего упрятан в какую-то лечебницу со строгим режимом и ухитрился оттуда сбежать.

Этот беглец, сумевший отыскать и вывезти из Риги Икскюльскую плиту, мог поладить с фрейлен фон Рейенталь и получить кусок пирога, на который Александр Сергеевич уже облизывался. Профессор теологии сделал все, что мог, сбил Кречета со следа, и понял, что его присутствие в Протасове необходимо. Хотя бы ради того, чтобы вывести безумца из игры.

И понес же его черт крутиться возле «Трансинвеста», как будто он мог увидеть сквозь землю эту проклятую плиту! Теперь женщины, собравшиеся возле Анюты в ожидании «скорой», убеждены, что он на правах знакомого должен позаботиться и об Анюте, и о ребенке! А это, возможно, расходы. А денег и так остается меньше, чем хотелось бы…