Наследница тела

Николаша здесь, − забилось сердце у Алисы. Если бы он мог увидеть её или хотя бы знать, что она здесь. Если бы им только удалось последний раз увидеться…. Додумать она не успела, лошадкой вдруг овладело стадное чувство, и она понеслась следом за конной гвардией. Кто-то из толпы попал в неё камнем, и лошадь понеслась ещё быстрее, Алиса еле держалась в седле, не помня себя от страха. Неожиданно лошадь заржала от резкого движения и остановилась. Алиса чуть не свалилась на рыжего здорового парня с голубыми глазами и круглым лицом в веснушках.

− А вы-то куда лезете, дамочка? – осведомился он. – Тоже решили против народа?

− Да нет же, я к своим, к мятежникам.

− Как это к своим? Я вас видел рядом с этим самозванцем.

− Это для маскировки, − нашлась Алиса. – Уговаривала Николая не стрелять. Просила помиловать мятежников. А он вот конницу выпустил.

Внезапно лицо парня изменилось, он посмотрел назад.

− Слушайте, стреляют. Не ровен час, забьют до смерти, − отпустив лошадь, парень, прикрывая голову, побежал в самую толпу.

Тут Алиса услышала прямо над головой свист пролетавших мимо пуль. Кто-то закричал и упал с лошади. Справа от неё сражался солдат с мужиком с рыжей бородой в рваном тулупе. Алиса беспомощно огляделась. К императору уже было не прорваться, да и вряд ли ей удастся уговорить его не использовать пушки. Но ещё можно успеть предупредить декабристов, чтобы не строились на Неве.

Глава 33

− Давай, милая, вперёд, − Алиса тронула хлыстиком лошадку и та понеслась в самое пекло сражения. Вокруг неё падали люди, раздавались стоны, пролетали и ранили других пули, но Алиса невредимой неслась вперёд. От ветра слетела шляпа, волосы развевались на ветру, но она не чувствовала холода, заразившись всеобщим возбуждением. Так вот как это бывает, успела она подумать, как вдруг прямо перед ней, жалобно вскрикнула подстреленная лошадь, утащив за собой всадника на землю. Объехав его, Алиса стегнула лошадь, чтобы прорваться к скале Петровой.

Мятежников уже окружили верные императору войска, но Алисе удалось проскользнуть внутрь каре.

Глазам Алисы предстала ужасающая картина. Восстанием никто не руководит. Солдаты просто стояли с растерянными лицами, потирая замёрзшие руки. Алиса направила коня туда. Удивлённые солдаты пропустили. Рылеев с растерянным лицом, Бестужев и ещё несколько офицеров, которых Алиса не знала, яростно спорили.

− Нужно выбрать нового диктатора. Сколько можно ждать Трубецкого.

− Николай, ты поведёшь войска.

− На суше не могу командовать. Только на море.

− Тогда ты, Оболенский. Принимай командование.

Алиса подъехала ближе, спрыгнула с лошади, держа её повод в руках и закричала:

− Да что же вы делаете?! Что за революция такая стоячая?! Почему вы отказываетесь командовать? – она вонзила гневный взгляд в Оболенского, который смотрел на неё, вытаращив глаза. − Ведите войска! Делайте, хоть что-нибудь!

− Давай, Евгений! – толкнул его кто-то из офицеров. – Нас окружают. Надо вырваться.

− Если будете медлить, будут палить из пушек, − выкрикнула Алиса.

− Не посмеют, − отмахнулся от неё Оболенский.

− Ещё как посмеют. Я умоляю Вас, спасите людей.

Начало смеркаться. Часы на Адмиралтейской башне пробили три часа. К рядам восставших подскакал генерал на коне, который передал: если восставшие не сложат оружие, будут стрелять.

− Конституция! – вместо ответа громко прокричали восставшие. – Ура, Константин!

− Ну будет вам сейчас, ура, − скривилось лицо генерала, и он повернул коня назад.

Сейчас начнётся, подумала Алиса. И вдруг у памятника Петра, она увидела Каховского. Подошла ближе.

− Подлая страна! Крови боимся, без крови хотим. Расстреляют нас, как дураков. Так нам и надо. Никогда, слышите, − Каховский обвёл безумным взглядом толпу, − не будет революции в России!

Схватившись за чугунные прутья решётки, он начал биться о них головой. Стоявший рядом Голицын, начал успокаивать его.

− Ну полно, успех возможен!

− Нельзя терять ни минуты! – крикнул Каховский. − Скажите им, Голицын. Или вы тоже с ними? Крови не хотите. Один я. Всегда один!

− Прекратите! – Алиса подошла к Каховскому.

Он поднял окровавленную голову без шапки.

− А вот и ангел. Мне не страшно, оттого, что вы здесь. Скажите им. Нас сейчас расстреляют.

Отчаяние начало овладевать Алисой. Лучше бы я осталась с императором и умоляла бы его не стрелять.

− Каховский, возьмите себя в руки, − строго сказал Голицын. − Оболенский выбран диктатором. Идёмте со мной.

Каховский послушно последовал за Голицыном.

− Ведите уже в атаку! – взмолились стоявшие рядом офицеры.

− Нет, я атаку не поведу, − сказал Оболенский. − Надо продержаться до ночи. Полки, присягнувшие императору, перейдут на нашу сторону. Вы слышали. Как можно стрелять по своим?

− Ну а если расстреляют нас до ночи? – не унимался Голицын.

− Духу не хватит, − упорствовал Оболенский.

− Ещё как хватит, − Алиса почувствовала, как сжалось в груди сердце от нехорошего предчувствия. – Не стойте, только не стойте! – на глазах выступили слёзы от обиды, но она яростно вытерла их рукой. – Вы мужики или где?

Бестужев вскочил на стол.