Наследница тела

Алисе показалось, что в этот раз ей стало легче. Она уже почти не думала о том, что сделать и сказать, пощебетав со знакомыми дамами, вместе со всеми перешла в музыкальную гостиную. Первой попросили сыграть Катрин Трубецкую. С природным изяществом она заняла своё место на стуле. Сегодня на ней было кремовое платье с открытыми плечами. Катрин села и, как обычно, поискала глазами мужа. Алиса уже знала этот её взгляд, каждую вещь она играла, как будто только для него. На щеках Катрин играл румянец. Не найдя мужа среди присутствующих, княгиня Трубецкая еле заметно прикусила нижнюю губу и опустила пальцы на клавиши.

С первых аккордов Алиса узнала семнадцатую сонату Бетховена. Как она обожала это произведение, за которым закрепилось название «Буря». Написанное в самое тяжёлое время Бетховена, когда судьба превращала его в изгоя, наградив глухотой. Музыка одинаково проникнута смирением со своей участью и волей, требующей исполнить своё предназначение, несмотря ни на что. Катрин играла с чувством, даже с некоторым исступлением, словно уже знала об ожидавшей её судьбе. Когда закончила, раздались бурные аплодисменты.

– Браво! – выкрикнул мужской голос сзади. Послышались аплодисменты. Алиса повернулась и увидела четверо мужчин в мундирах с эполетами и орденами, которые только вошли. Среди них был и Андрей. Они все были разные, один с бородкой, другой с усами, но было что-то общее, так явно выраженное на их мужественных лицах, что Алисе они показались похожими на мушкетёров. Девушка поспешно отвернулась и посмотрела на раскрасневшуюся от удовольствия Катрин. Она смотрела через головы сидящих на одного из них, и лицо её светилось от любви. Алиса не могла снова не повернуться. Так и есть, среди мужчин стоял князь Трубецкой. Его некрасивое лицо выражало восхищение женой и притаившуюся в уголках глаз вину. Внезапно Алиса поняла, что этих мужчин объединяла одна цель: сделать Россию лучше, людей свободнее. Позже их назовут декабристами. Чувство вины, которое, как показалось, Алисе она заметила у Трубецкого, было связано с риском, которому он знал, что повергает свою милую жену.

Неожиданно Алиса услышала, как хозяйка дома произнесла её имя. Алиса уже научилась не вздрагивать, а чуть-чуть улыбаться.

– Мари, порадуете нас чем-нибудь новеньким? Если только хорошо себя чувствуете.

Алиса прошла к пианино. В голове стучало, сердце билось так сильно, что было трудно дышать, но она знала, что должна сыграть. После семнадцатой сонаты Бетховена, можно было только сыграть прелюдию Рахманинова. Как только коснулась клавиш, волнение ушло, Алиса погрузилась в музыку, забыв обо всём. Когда закончила и всё ещё сидела, не решаясь посмотреть на публику, её оглушила тишина. Неужели они не поняли Рахманинова? – промелькнула мысль, тут уже утонувшая в шквале аплодисментов. Раздались крики «браво». Алиса встала и поклонилась, словно была в училище. Все лица слились, а от нахлынувшего волнения, Алисе показалось, что под ней качается пол. Наверно она была бледна, потому что увидела, как быстрыми шагами к ней подошёл Андрей.

– Тебе не следовало выступать, ты ещё очень слаба.

– Всё в порядке, – Алиса поправила выбившийся локон.

– Я никогда не слышал, чтобы ты это играла. Что это? – спросил он.

Ответить Мари не успела, её окружили дамы. В их числе хозяйка графиня дома Наталья Вадковская.

– Мари, это было прекрасно. Мы никогда этого не слышали.

Алиса улыбнулась. И не могли, весело подумала она, чувствуя, как к ней возвращается самообладание.

– Но что за композитор?

– Его имя неизвестно, – вежливо ответила Алиса. – Ноты попали ко мне случайно. Не думала, что его музыка произведёт такой успех.

– Может, вы как-нибудь приведёте его к нам? – настаивала Наталья. – Наверно, у него есть ещё замечательные произведения, которые он сам может исполнить.

Алиса почувствовала, как на лбу выступают капли пота. Вот опять попала. Надо было придумать что-нибудь заранее.

– Композитор за границей, не вполне здоров. Ведёт замкнутый образ жизни.

– А как вы познакомились? – спросила молодая девушка с тёмными бархатными глазами, имя которой Алиса не знала.

– Не любопытствуй, Элен, – засмеялась другая, в сиреневом платье с открытыми плечами. – Ты же знаешь, Мари всегда окружают почитатели её талантов. Наверно, автор посвятил это прекрасное произведение ей, – её глаза блеснули. – Как дань её красоте.

– Не совсем так, – Алиса натянуто улыбнулась, ища глазами мужа. – К сожалению, я вынуждена вас покинуть.

Она выпорхнула из музыкальной гостиной и, спускаясь по мраморной лестнице, столкнулась с мужчиной среднего роста в штатском. У него было открытое красивое лицо, волнистые тёмные волосы и влажноватые, слегка навыкате, что его не портило, глаза.

– Мари, сегодня вы играли, как никогда. Такая чудесная музыка. Она, как призыв к свободе. Если вы дадите Наталье ноты, я попрошу её играть мне каждый день, – он улыбнулся. – Столько всего нужно сделать, а музыка так воодушевляет. Нам всем очень понравилось.