Наследница тела

– Глаз с него не спускайте.

Алиса быстрыми шагами прошла в кабинет. Нацарапала, уже не сильно заботясь о почерке, записку Катрин и отдала дворецкому. Снова вернулась. Взяла исписанную изящным почерком записную книжку Мари и отправилась в детскую.

Петя открыл красные глазёнки.

– Не уходи, ма-ма, – он потянул к ней ручку, но не донёс, уронил на простыню.

Алиса взяла его ручку, прижалась губами.

– Миленький, родной, только выздоравливай. Мама здесь.

Алиса пребывала в панике. Если она и научилась играть в солдатики, то совершенно не знала, что делать с детскими болезнями. А вдруг Петя умрёт? Мари ей это не простит. А вдруг они не найдут доктора, лекарств. В этом девятнадцатом веке была высокая детская смертность.

Кстати, где Кити? Кити сидела на высоком стульчике, хныкала и крутила головкой, отказываясь от протянутой ложки.

Алиса подошла к ней и потрогала лоб. Ещё не горячий, но уже тёплый.

– Принцесса наша тоже сегодня плохо кушают, – сказала няня, зачерпывая ложкой густой молочный суп.

Увидев её, девочка разразилась рёвом.

Алиса вытащила её со стульчика и прижала к себе. Тельце было слишком тёплым. Да и аппетит у Кити всегда был хороший. Похоже, она тоже заболевала. Вот только этого не хватало.

– Не надо её кормить насильно, – Алиса взяла девочку на руки и вошла в Петину комнату. Опомнилась. Нельзя её туда, вдруг у Пети инфекция.

– Кити, котёночек, не подводи меня. Нам Петю надо вылечить, если ещё и ты заболеешь, я с ума сойду, – шептала Алиса, целуя мягкие кудряшки. Кити улыбнулась.

– Ма-ма, – она потёрлась носиком.

– Не болеть! Слышишь меня?

– Не бу – у, – ответила Кити и снова улыбнулась.

– Вот именно: не бу-у.

Алиса прижала девочку к себе. Как же я буду жить без вас, милые мои? Ладно, сантименты потом. Она передала девочку няне и снова прошла к Пете. Вспомнить бы что делала её мама при температуре.

– Ваше сиятельство, – на пороге стоял дворецкий. – К вам князь Ковалёв. Изволите принять?

Наверно, почти такое же удивление было написано на лице Алисы, как и на лице дворецкого. Мужчины не приходят, когда их ждут. Стас? Здесь? Совсем обнаглел. Или что-то случилось? Алиса поспешно встала.

– Князь Ковалёв – друг Катрин Трубецкой. Возможно, принёс от неё записку, – выдала она удивлённому дворецкому.

Сегодня, когда Алиса злилась, красота Николаши причиняла боль. И всё же она могла заметить, что тёмно-зелёный с красной отделкой мундир, шёл ему сегодня, как никогда. Возможно, это было из-за возбуждённого выражения его лица, горящих глаз и упрямо сжатых губ.

– Госпожа Репнина, – Стас наклонил голову и поцеловал руку. – Меня прислала княгиня Трубецкая.

– Извольте, пройти в гостиную, – Алиса отняла руку, чувствуя, как снова попадает под его обаяние. Это была одна из любимых ей комнат, в которой было светлее из-за персикового цвета стен и комбинации белой мебели с золотом. Здесь же стояло фортепьяно, на котором музицировала Алиса, а напротив него диванчик с гнутыми ножками и разбросанными подушками.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Алиса, как только они остались вдвоём.

Стас подошёл к ней и сжал её руки, а потом порывисто опустился на колени.

– Прости меня.

– Что ты натворил? – спросила Алиса, чувствуя, как холодок пробегает между лопаток.

Стас поднял к ней лицо. Его голубые глаза казались прозрачными из-за стоящих в них слёз.

– Я буду с ними. И погибну, как сказала госпожа Кирхгоф. Представляешь, я на самом деле стал этим дуралеем Николашей?!

Алиса, ещё не отошедшая от страха за детей, переключалась медленно. Сознание отказывалось воспринимать слова. Горести, словно накладывались пластами, погружая её ещё больше в отчаяние. Она ведь сюда прыгнула за любовью. В чужую жизнь, только бы её любили. А её снова предали. Только теперь не с женщиной, а с безумной идеей подарить свободу тем, кто не знает, что с ней делать.

– Встань, пожалуйста, и давай поговорим, – глухим голосом сказала Алиса.

Стас поднялся, сел на приличном расстоянии: вдруг кто войдёт. Изменившееся после его слов бледное и строгое лицо Алисы не располагало к близости. Сейчас, она казалась княгиней Репниной с ровной спинкой и красиво разложенным, спускающимся вниз складками, синим платьем. Сидела, словно на приёме. Он пришёл к Алисе, надеясь, что она поймёт. Разговор с гадалкой Кирхгоф выбил Стаса из колеи. Одно дело предполагать, что ты погибнешь, и совсем другое: услышать об этом от провидицы.

– Ну же, – Алиса сделала порывистое движение, словно хотела сесть поближе. – Что сказала гадалка?

– Сказала, что меня ждёт смерть в ледяной воде. А рядом ещё много смертей. Она назвала это адом.

– Откуда возьмётся ледяная вода? – спросила Алиса. – Реки давно замёрзли.

- Мари-Алиса, ты плохо учила историю в школе. Новоиспечённый император прикажет стрелять из пушек по построившейся на льду неприсягнувшей ему армии, в числе которых будут гренадёры.

– Но декабристы должны стоять возле памятника Петра Первого, насколько я помню.

– Когда император прикажет стрелять, последней попыткой будет взять Петропавловку. Для этого надо перейти по льду через Неву. Ядра от пушек разобьют лёд.