Наследница тела

Рылеев сдался и отступил. Алиса вошла. В зале было накурено, пахло той самой мужской силой, которой так восхищался Николаша. Все взгляды обратились на неё, и Алиса почувствовала себя словно актриса на первом спектакле. Взгляды всех мастей: удивлённые, восхищённые ироничные.

– Кондратий, ты нас представишь? Впрочем, я могу сама. Княгиня Репнина. Можно по имени. Мари. Мой муж член вашего общества. Сейчас в отъезде. Можете считать, что я за него. И я бы выпила шампанского, – Мари улыбнулась, увидев как офицер, не сводя с неё глаз, выпил бокал залпом.

– Мари, здесь не место не для дамы, – сказал Кондратий, оттягивая галстук.

– Господа, я не совсем обычная дама. И я буду очень полезной для нашего общего дела. Я расскажу вам исход завтрашнего выступления.

Господа перешептывались и переглядывались.

Алиса сняла шляпку и протянула её стоящему рядом офицеру, на руки другому упала шубка.

Алиса дотронулась до уголков галстука и улыбнулась. Волнение пропало, она наслаждалась всеобщим вниманием.

– Господа офицеры, надеюсь, все знают, что означает красный цвет?

– Госпожа Репнина, вы решили поиграть с нами в вопросы-ответы? – насмешливо спросил Якубович, поправляя чёрную повязку на голове. – А не оставить ли эту игру для балов?

– Вы ошибаетесь, господин Якубович. В игру под названием «свобода» играете вы. А я тут для того, чтобы убедить вас действовать. И у меня для этого есть право: я знаю будущее, вы нет.

– Завтра мы все умрём! Но умрём героями, – запальчиво выкрикнул молодой офицер с усами.

– Вы ошибаетесь. Вы не умрёте, вас ждёт печальная участь, к которой вы совершенно не готовы. И вы недооцениваете императора, – заявила Мари, обводя собравшихся взглядом.

– Николай ещё не император. Ура, Константин! – выкрикнул офицер в форме измайловского полка.

Бог ты мой, тут половина из них навеселе.

– Пора изменить лозунг, – сказала Алиса, дотягиваясь до подноса с бокалами с шампанским. – Ура, свобода! Звучит лучше. Какая разница, какой будет император? Константин или Николай? Вы, кажется, республику хотели? Тогда никакого царя не нужно.

– Послушайте, госпожа Репнина, – не унимался Якубович, поглаживая длинный ус. – Ваш муж нас предал и сбежал, а вы пришли нас убеждать пролить царскую кровь. Я правильно вас понял?

– Если вы хотите знать, это я убедила мужа уехать, потому что вовсе не хочу, чтобы его сослали на каторгу. И с большим удовольствием я бы вас всех убедила завтра сидеть по домам. Но вы хотите поиграть в войну, поэтому я пришла вам рассказать, что произойдёт, будете медлить.

Среди офицеров послышался ропот. Мы не играем в войну. Мы, между прочим, герои войны. Европу победили и Россию освободим.

Алиса обводила взглядом молодые лица, на некоторых проступила обида, на некоторых возмущение.

– Простите, господа. Не хотела Вас обидеть. Я с большим уважением отношусь к вашим заслугам, орденам и мундирам. Я всего лишь хочу вас вдохновить, – Алиса повысила голос. – Кровь прольётся всё равно, – она бросила на стол красный галстук. Но чья это будет кровь: ваша или народа, который вы хотите освободить – решать вам!

Алиса посмотрела на Рылеева. Он сник и стал ещё больше похож на неуверенного мальчика. На затылке упрямо топорщился хохол. Рылеев пожал плечами, но так и не смог их гордо развернуть. Оставил скрюченными, а потом уж и вовсе зашёлся в кашле.

– То есть вы считаете, что завтра мы будем не готовы? – насмешливо начал молодой офицер с тёмными волнистыми волосами и бакенбардами, которые ему не шли. – Как такое может быть?

– Представьтесь, пожалуйста, – мягко попросила Алиса.

– Александр Бестужев.

Алиса внимательно всмотрелась в решительное лицо, пытаясь вспомнить, что ей было о нём известно и не могла. Знакомая фамилия.

– Хорошо, тогда скажите, где ваш диктатор? Вы ведь Трубецкого собираетесь назначить? Не спрашивайте, откуда я это знаю. Вам лишь нужно знать, что ни в коем случае его нельзя назначать диктатором. Он не будет руководить вашей революцией. Он сбежит.

Теперь все смотрели на неё.

– Князь Трубецкой – герой войны двенадцатого года, – сказал Рылеев. – За ним люди пойдут. Нам никак нельзя без него. Кто нас послушает?! Нет-нет, Трубецкой нам нужен, – Кондратий опять закашлялся.

– Нельзя назначать Трубецкого диктатором! – упрямо сказала Алиса. – Почему вы не хотите мне верить?

– Где Оболенский и Голицын? – спросил Рылеев.

– Пошли за Трубецким, – ответил Бестужев. – Он, может ещё не знать о… – он посмотрел на Алису и уклончиво добавил: – о наших планах.

Кондратий обвёл взглядом притихших офицеров и торжественно начал читать:

– Известно мне: погибель ждёт

Того, кто первым восстаёт

На утеснителей народа;

Судьба меня уж обрекла.

Но где, скажи, когда была

Без жертв искуплена свобода?

Погибну я за край родной,

Я это чувствую, я знаю…

И радостно, отец святой,

Свой жребий я благословляю.

– Браво, Кондратий! – крикнул офицер в углу.

– Давайте выпьем! – послышалось со всех сторон. Раздался хлопок от вылетевшей в потолок пробки.

Рылеев раскраснелся от удовольствия. Приосанился. Карие глаза снова заблестели.

– Господа, завтра мы начнём то, что так долго планировали.